Очаровательная плутовка

– Я хочу сказать, мисс Деверо, что вы не можете при посторонних открыто заявлять, кто вы. За пределами этой комнаты вы не можете называть себя нашей сестрой, – сказал он, буквально прошипев последнее слово. – Как вы сами понимаете, этот факт бросает такую скандальную тень на семью, что четыре века благородного дворянства в одночасье бесславно закончатся. Мы станем посмешищем. Отец Эмили положит конец помолвке Джереми. Я потеряю свою должность окружного судьи и место в парламенте. Отцу же придется забыть о мечте покачать на коленях внука, поскольку ни одна женщина благородного происхождения не примет свекра, который пренебрег светскими, условностями и сделал членом семьи незаконнорожденного ребенка. Итак, мисс Деверо, вы, надеюсь, понимаете, что никоим образом не станете ветвью на семейном древе Хоторнов.

Последние слова эхом отдались в обширном пространстве столовой. Маркиз произнес их так жестко и решительно, что Эйприл не нашлась что ответить.

– Но как нам поступить? – заволновался Джона. – Мы же не можем прятать ее каждый раз, когда у нас гости.

– Почему нет? – холодно отозвался Райли. – Она не должна появляться им на глаза. Нам и так придется позаботиться о том, чтобы слуги не проболтались. Не следует привлекать к ней лишнего внимания.

– Меня сделают пленницей в собственной комнате? – возмутилась Эйприл.

Райли сверкнул на нее глазами, пресекая какие-либо возражения. Однако она и не успела что-либо сказать, потому что ее опередил Джереми:

– Это все усугубит. Слугам станет интересно, почему Эйприл не позволено появляться при гостях.

– Не будем создавать себе трудности заранее. Пока что ей запрещается встречаться с кем-либо. Надеюсь, вам это ясно, мисс Деверо?

– Совершенно ясно, лорд Блэкхит. Но раз вы такой мудрый, объясните, что следует сказать слугам обо мне?

От ее едкого тона Райли заскрежетал зубами.

– Если они проявят к вам интерес, мисс Деверо, вы можете сказать им, что вы моя подопечная. Дочь друга, у которого наступили трудные времена. И это все, что вам дозволено сказать.

Эйприл едва не запустила серебряным блюдом в его надменную физиономию.

– Ты считаешь, это поможет? – спросил брата Джереми.

«Райли поможет, но жаль портить хорошее блюдо», – желчно подумала Эйприл.

– Милорды, я не хочу навлекать на вас позор. Вы отнеслись ко мне на редкость сострадательно, и я никогда не забуду вашу доброту. Я полагаюсь на ваше суждение и согласна на любое объяснение, лишь бы не случилось всего этого ужаса, о котором говорил лорд Блэкхит.

Райли насмешливо поднял бровь:

– Как благородно с вашей стороны!

Эйприл смерила его не менее насмешливым взглядом.

– Надеюсь, вы вспомните об этом, когда будете удалять мое имя с фамильного древа.

Он нахмурился.

– Хорошо. Значит, мы договорились. Пожалуйста, помните о том, что вы можете вести разговоры о Вивьенн только в своей комнате, подальше от ушей слуг. Никаких нежных воспоминаний в присутствии других. Вы доверяете своей служанке? Она не станет болтать?

– Я в ней совершенно уверена.

– Замечательно. В таком случае будем надеяться, что эта «шарада» не бросит тень на нас всех.

Эйприл вдруг почувствовала, что у нее больше нет сил все это выслушивать.

– Джентльмены, кажется, мне пора вас оставить. Вы, полагаю, хотите выкурить по сигаре.

С этими словами она встала из-за стола.

Трое мужчин тоже поднялись, и Эйприл ощутила себя настоящей леди.

– Моя дорогая, – запротестовал Джона. – Мы не можем оставить вас в одиночестве. Предлагаю всем вместе сыграть в вист.

Эйприл не смогла скрыть волнения. Она никогда не играла в карты, но знала, что все леди умеют это делать.

Райли подозрительно посмотрел на нее:

– Неужели вы лишите нас вашего общества? Ведь еще так рано.

Она быстро нашлась:

– Прошу меня извинить, но я должна сообщить своей служанке о тех условиях, которые мы с вами только что обсуждали. Она сегодня провела много времени со слугами, и я хотела бы предотвратить возможность нежелательных разговоров.

– Что ж, замечательно. До свидания, до завтра.

В доме царила тишина. Эйприл шла к своей спальне, королевской. Новые туфельки неслышно скользили по мраморному полу, а благоухание цветов в вазах на массивных комодах, стоявших вдоль стен, сопровождало ее по всем коридорам. Она проходила мимо богато убранных комнат, и каждые следующие апартаменты казались прекраснее предыдущих, словно дом специально соблазнял ее.

Двое слуг вежливо поклонились Эйприл. Она расправила плечи и отвела глаза, как это делали знатные дамы в Гайд-парке, когда торговцы почтительно снимали перед ними шапки.

Она посмотрела на свое отражение в высоких окнах. Куда подевалась прежняя Эйприл? На нее смотрела девушка, одетая по последней моде, выражение лица – уверенное, как подобает дочери герцога. Истинная леди и наследница богатого состояния.

У Эйприл вырвался удовлетворенный вздох, а на губах заиграла улыбка – улыбка собственницы.

«Наконец-то!» – подумала она.