Очаровательная плутовка

- "Что касается упомянутого выше опекунства, я должен поставить несколько условий. Первое. Опекун не должен заставлять Анастасию мириться с любыми обстоятельствами, которые она сочтет невыносимыми, а именно чрезмерно грубым либо жестоким обращением или чересчур суровым наказанием, могущим отрицательно сказаться на ее душевном состоянии. Второе. Опекун не должен выдавать Анастасию замуж против ее воли. В его обязанности входит лишь ввести ее в высшее общество. Чинить препятствия к замужеству Анастасии по велению ее сердца он не имеет права. Если какое-либо из этих условий не будет соблюдено, если Анастасия почувствует себя несчастной или сочтет, что с ней плохо обращаются, ей надлежит немедленно поставить об этом в известность мистера Феншоу, который примет срочные меры по назначению другого опекуна. В этом случае средства, предусмотренные мною для вывода Анастасии в свет, должны быть изъяты у моего брата Джорджа и переданы вновь назначенному опекуну.

Пункт второй, менее приятный, касается того, кого я назначаю распорядителем наследства, только что полученного моей дочерью. Не секрет, что мой брат Джордж и я придерживаемся разного мнения относительно значимости денег и того энтузиазма, с которым их надлежит зарабатывать и копить. Посему я особо подчеркиваю, что опекунство Джорджа и присмотр за моей дочерью должны быть ограничены рамками вопросов, не имеющих отношения к финансам, за исключением вышеуказанной суммы в десять тысяч фунтов, выделенной мною для вывода Анастасии в свет. В том случае, если Анна и я умрем до того, как Анастасия выйдет замуж либо достигнет возраста двадцати одного года, настоящим я назначаю управляющего, которому надлежит осуществлять надзор за наследством моей дочери, включая ее капиталовложения в компании "Колби и сыновья", а также давать консультации с наибольшей для нее выгодой. Человек, которому я решил доверить пост управляющего, - Деймен Локвуд. Его светлость является человеком необыкновенной честности и прямоты, а также человеком, чье знание моих финансов уступает лишь умению выгодно их вложить. А посему назначаю его единственным управляющим финансами Анастасии до того момента, пока она не выйдет замуж - либо вообще не выйдет замуж, после чего ответственность за ее финансы надлежит возложить на ее мужа. В случае если она умрет, так и не выйдя замуж, либо до того как ей исполнится двадцать один год, все мое состояние надлежит разделить поровну между моим братом Джорджем и его дочерью Бреанной".

Мистер Феншоу помолчал и, смущенно кашлянув, отпил глоток воды из стоявшего на столе стакана.

- Вот, в сущности, и все.

Не успел он договорить последние слова, как Джордж встал. Сделал он это неторопливо, даже как бы нехотя, однако Анастасия почувствовала, что он весь кипит от злости.

- Эти условия абсурдны, Феншоу, - заявил он, опершись ладонями о стол. - Должно быть, Генри был не в своем уме, когда писал завещание.

- Поверьте, милорд, он находился в здравом уме, - ответил Феншоу со спокойной уверенностью, указывающей на то, что он был готов к подобной реакции. - Завещание было написано одиннадцать лет назад, как раз перед тем, как Генри уехал с семьей в Америку. С тех пор мы с ним не теряли связи, и все это время он оставался непреклонен относительно условий завещания. Мистеру Картеру, поверенному Генри в Америке, было дано распоряжение, также неукоснительно выполнять условия данного завещания, с той лишь разницей, что в случае, если бы Анастасия предпочла остаться в Филадельфии, условия опекунства должны были быть немного изменены. Однако в обоих случаях управляющим всем имуществом Генри на предстоящие три месяца назначен маркиз Шелдрейк.

- Три месяца? - откликнулся маркиз. Голос его звучал не удивленно, а скорее деловито. Он внимательно посмотрел на мистера Феншоу, всем видом показывая, что хотел бы знать все факты, прежде чем делать какие-либо выводы.

- Да, - подтвердила Анастасия и с удивлением услышала собственный тоненький голосок.

Целая лавина чувств нахлынула на нее, для осознания и обуздания которых потребовалось призвать на помощь всю силу воли. Здесь были и горькая радость оттого, что отец так тщательно взвесил все ее будущее, и невероятное, сродни малодушию, облегчение потому, что дядя Джордж сможет лишь в самой минимальной степени распоряжаться ее жизнью. И яростное, до боли, возмущение тем, что какому-то незнакомцу, которого она видит впервые в жизни, дано право решать за нее вопросы, связанные с ее собственными финансами. Особенно когда у нее уже наметились кое-какие планы относительно вложения своих капиталов, планы, которые отец наверняка бы одобрил.

Одна мысль об этом неожиданном препятствии заставила ее гордо вскинуть голову.

- Да, - повторила она, глядя Деймену Локвуду прямо в глаза. - Три месяца. В октябре мне исполнится двадцать один год.

Маркиз слегка приподнял темную бровь.