Очаровательная плутовка

— До завтра! — Она поднялась с последней ступеньки на галерею, посмотрела через перила вниз и улыбнулась стоящему там Маттею. В какой-то момент ей до сумасшествия захотелось, чтобы он вернул ее под каким-либо предлогом и превратил ее тайные фантазии в реальность. Но поскольку Делагриве лишь улыбнулся ей, Алина тихо вышла из пентхауса, закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной.

Маттей тем временем сбросил с себя одежду, чтобы остыть, а затем принять обещанную Алине солнечную ванну. С улыбкой сожаления он посмотрел в низ живота.

— Ты можешь успокоиться, — бормотал он. — Для тебя нет работы.

Простояв несколько секунд у квартиры Маттея Делагриве, Алина направилась к двери Рууда Хуттмана.

Рууд действительно заслужил, чтобы она сообщила ему о своих успехах. В конце концов, ведь это он устроил ей это место.

Когда старик открыл дверь, то увидел сияющую от счастья Алину.

— Вероятно, дело пошло на лад, верно?

Алина поцеловала старика в щеку.

— Я уже, по меньшей мере, одной ногой в святилище карикатуристов. Ногой машинистки, так сказать.

— Удача! За это нужно выпить! Коньяк?

Алина вздохнула. Лишь только она начнет хитростью полученную работу, ей следует воздерживаться от коньяка.

— Что вы делали все это время? Обнимались с дамами? — Алина опустилась в свое кресло.

— Да, и еще начал читать биографию австрийской императрицы Елизаветы. Тоже прекрасная женщина, не осуществившая своих возможностей. — Рууд наполнил две коньячные рюмки и одну из них протянул Алине. — А как вы, прекрасное дитя, использовали ваши возможности?

— На сто процентов! — Алина сияла. — Маттей Делагриве даже предложил мне позагорать на его террасе… ах… я имею в виду…

Рууд, иронически улыбаясь, пропустил двусмысленно звучащую информацию Алины!

— Раньше я любил ходить в бассейн, чтобы загорать. Теперь я больше не рискую… при виде мини-бикини даже у меня возникают греховные мысли. — Он по-доброму взглянул на девушку своими голубыми глазами. — Собственно, я знаю о вас очень мало. В вашем возрасте вы уже могли бы побывать замужем, развестись или…

— Ах, нет! — Алина, смеясь, отвергла эти предположения и подумала, зависит ли ее хорошее настроение от коньяка или от удачной аферы. — Я слишком много занималась своим образованием.

— То есть карандаш для рисования вместо ночей любви? — Теперь Рууду настала очередь смеяться. — Не нужно краснеть, дитя мое. Видите ли, в мое время мужчинам было очень трудно с девицами, потому что те находились, как тогда говорили, «в полной сохранности». К ним просто нельзя было подступиться, а если все же удавалось, то всегда при этом присутствовала мама или тетя. Между прочим, сегодня мужчины снова испытывают трудности, ведь юные женщины думают только о своей карьере.

— Как можно чего-нибудь достичь, если нет хорошего образования? — рассердилась она. — А когда стремишься к учебе, то нет никакого желания тратить время по пустякам.

— Как это верно! Как верно! — Старик наклонил голову, и его лицо излучало искреннюю доброжелательность. — Вам понравился Делагриве? Разве он не симпатичен и не привлекателен?

— О да! Он очень симпатичный и привлекательный мужчина. Просто безумно симпатичный, если вы меня спрашиваете, и… — Алина споткнулась о дружелюбную улыбку, которая расплылась по лицу Хуттмана, отчего его морщины сделались еще более глубокими. Слишком поздно она увидела ловушку, в которую ее заманил Рууд, и в смущении поднесла свою рюмку к губам, однако пригубила только несколько капель.

Рууд Хуттман усмехнулся.

— Я с удовольствием налил бы вам еще, но боюсь, что тогда вы не доберетесь до дома на своих двоих.

Алина ухватила смысл последней реплики, поднялась и направилась к двери, описывая при этом некую извилистую линию, частично из-за выпитого коньяка, частично из-за лежащих на пути книг.

— Впрочем… — Рууд, следуя за девушкой, успокаивающе положил ей руку на плечо. — В действительности, вам не должно быть стыдно за то, что находите Делагриве привлекательным. Как мне кажется, вы не первая женщина, которая так считает.

— Я вовсе не думала, что господин Делагриве до сих пор жил в полном воздержании, — резко ответила Алина и была шокирована своим воинственным, задиристым тоном, которым она выразила жгучую ревность ко всем женщинам, проявлявшим к Маттею Делагриве более чем мимолетный интерес. — Делагриве — мой шеф и только, но я не считаю недостатком работать у симпатичного и привлекательного шефа. — Она хотела ослабить впечатление от своей резкой реакции, однако по довольной улыбке Рууда поняла, что тот вновь ее проверял. А чем закончилась эта проверка, она и сама знала.

Он открыл девушке дверь квартиры, ощупью нашел Алинину руку и запечатлел на ней нежный поцелуй.

— Когда же вы начинаете работать, Алина?