Очаровательное наследство

Мне не терпелось выплеснуть на бумагу все чувства, что накопились за день! И пусть свадьба у сэра Дарнелиуса и леди Виолы по моим прикидкам была намечена на конец третьей или даже пятой книги, я решила прописать эту сцену на будущее. Откладывать такое ни в коем случае нельзя! Эмоции утихнут, и пиши пропало.

– Оливия, – из-за двери донесся голос Табеты.

Я пробубнила что-то нечленораздельное, компаньонка вошла.

– Провалиться мне в шахту, – прошептала она. – Нужно срочно сделать прическу! И платье… О, лорд Рейнхарт точно меня уволит!

– Не уволит… – начала я, но замерла на полуслове.

В ателье я настояла на том, чтобы купить компаньонке наряд на выход. Табета отнекивалась, но голос разума победил. И вот предо мной стояла совершенно незнакомая леди в синем облаке из тафты. Густые блестящие волосы забраны наверх. На руках длинные белые перчатки. Украшений, конечно же, у обедневшей аристократки не было, но эта простота ей шла и, казалось, даже молодила. Табета напоминала мне очаровательную фарфоровую куколку.

– Любой джентльмен в твоем присутствии будет лишен дара речи, – широко улыбнулась я, предвкушая, какой контраст мы составим в театре. – А прическа… Я просто заколю волосы заколкой.

Взяв первое, что попалось под руку, я приделала украшение сбоку. Это оказался розовый шелковый бант, который совершенно не подходил к платью и тем более к моим рыжим волосам. Сыграли свою роль и зеленые пряди.

– Ну вот, готово! – радостно заявила я.

Табета снова всхлипнула. Но раскиснуть окончательно я ей не позволила и потащила вниз. Дарнелл появился как раз в тот момент, когда я накинула на плечи черный струящийся плащ.

– Леди Табета, вы просто обворожительны, – начал мой дражайший опекун расплываться в комплиментах, но, увидев меня, воскликнул: – О Чудара, что с твоими волосами?!

– А что с моим волосами? – невинно спросила я, поправляя съехавший бант.

– Лив, ты прекрасно знаешь, что я имею в виду! Зачем ты покрасила волосы? – не унимался Дарнелл.

Будь он постарше, я бы переживала, что его хватит удар.

– Так это последний писк моды, – пожала плечами я. – Мы едем или нет? Не хотелось бы опоздать на представление.

Несколько секунд Дарнелл сверлил меня взглядом, а затем горестно вздохнул и сдался. В напряженном молчании мы сели в карету и отправились в путь. В попытке хоть немного разрядить обстановку я заговорила:

– Какое представление мы будем смотреть?

– «Гномская рапсодия», – ответил Дарнелл, угрюмо поглядывая в окно.

– Наверное, что-то эпическое о любви? – предположила я.

– Да, – коротко бросил он, явно не желая продолжать разговор.

Я вопросительно посмотрела на Табету, но та выглядела задумчивой и отстраненной. За окном мелькали фонари. Копыта лошадей весело стучали по мостовой. Я вспомнила, что рассталась с персонажами своей книги как раз на моменте вот такой поездки. Леди Виолу собирались насильно выдать замуж за нелюбимого, и она готовилась сбежать…

– А если выпрыгнуть из кареты, несущейся на полном ходу, как думаете, есть шансы выжить? – задумчиво спросила я, представив себе, как девушка в ярком платье катится по траве.

Мне никто не ответил, и я попыталась представить все обстоятельства. В городе, конечно, такое очень опасно. Каменная кладка вряд ли смягчит падение, а вот бурьян…

– Лив, – осторожно позвал Дарнелл.

Я вздрогнула, выныривая из своих мыслей, и повернулась к нему. На лице опекуна застыла тревога.

– Почему ты спрашиваешь? – задал он вопрос, не сводя с меня внимательного взгляда.

– Да просто так, – пожала плечами я.

Карета остановилась. Мы прибыли на место. Здание главного театра Пармиины я видела много раз в детстве. Отец частенько брал меня летом на прогулки. Мы садились в открытую двуколку и ездили с ветерком по столице. С тех пор во внешнем виде театра мало что изменилось. Солнце зашло, но город не жалел средств на магическую подсветку, и я увидела все то же величественное здание с белыми колоннами и лепниной.

– Оно прекрасно, – выдохнула Табета.

В ее глазах отражались десятки огоньков, а теплое свечение придало лицу особое выражение.

– Леди, прошу, – Дарнелл жестом указал на высокую мраморную лестницу, и мы с Табетой проследовали к главному входу.

Еще в холле, утопающем в позолоте и красном бархате, я отметила количество любителей театрального искусства. Из всех закоулков на меня устремились любопытные оценивающие взгляды, так что я с особым наслаждением позволила Дарнеллу снять с моих плеч шелковый плащ.

Увы, он ничего не сказал по поводу безвкусного алого платья, которое совершенно мне не шло. Наоборот. Дарнелл покровительственно взял мою руку и положил на сгиб своего локтя. От прикосновения теплых пальцев по коже пробежали мурашки. Я хотела высвободиться, но он не дал, только крепче сжал мою ладонь. Мне даже показалось, что опекун пытается закрыть меня от чужих взглядов. Наверное, стеснялся. Я вдруг пожалела о своей выходке. Больше всего на свете мне хотелось бы увидеть на лице Дарнелла восхищение, которое может подарить только влюбленный мужчина.

– Добрый вечер, лорд Рейнхарт, – донеслось откуда-то сбоку.