Очень босоногая история: Маньяк на свободе!

— Агенты — это… ммм, те, кто нас воспитывает, откуда мы узнаем о моделях поведения… То есть, как надо себя вести. Семья, школа, вуз, журналы, телик… Кстати, в комнате есть телевизор, можешь посмотреть пока, мне просто к завтрашнему дню уже главу нести переработанную, а я такие интересные данные сегодня нашел…

— Да–да, — Катя взяла кружку с чаем, печенье и пошла в комнату. Включила телик, убавила громкость, чтобы Максу не было слышно. Показывали тупое ток–шоу, непонятно что обсуждали. Катя немного посмотрела на наряды и прически ведущих. Камера, снимая эффектный выход одной из гостей программы — кажется, супермодели, показала ее в полный рост — дорогие босоножки, идеальный педикюр, длинные ухоженные ноги, мини–шортики, эффектную блузку с глубоким вырезом, шикарный макияж и прическу. Катя посмотрела на свои ноги. Въевшаяся за почти год босоножества в пятки грязь уже практически не оттиралась, да и ноги она мыла реже, чем раньше — а во время странствий с Борисом в окрестностях Новосиба и вообще мыться было негде… И тогда, когда забрезжил свет в конце тоннеля — контракт с Филиппом Золотое Сердце, барнаульским олигархом и меценатом, на показ ювелирных украшений для ног, вышло неладно: Филипп резко отказался. Потом Катя узнала от Алены, что, оказывается, первый показ планировался–таки в туфлях, за что Борис не преминул вылить на их спасителя ушат грязи, обвиняя его в ханжестве, лицемерии, фетишизме обуви и в других смертных грехах. Филипп не потерпел такой грубости и тут же лишил наглеца всех благ.

Ток–шоу прервалось рекламой.

Ножки вареные, ножки копченые,
В печке заботливо позолоченные!
Ножки соленые, ножки печеные,
Знают гурманы их вкус утонченный.

Катя вздрогнула. Но вместо ожидаемой эротической сцены девушка увидела рекламу бистро: аппетитные куриные ножки с экрана словно сами просились в рот, несмотря на то, что Катя только что поужинала курицей.

«Знают гурманы их вкус утонченный»… А ведь правда, кроме Бориса и еще парочки его знакомых, никто на ее ножки так не смотрел. Пялиться — пялились, но без особого интереса. Катя встала, открыла шкаф и посмотрела в длинное зеркало на себя как бы со стороны: на нее смотрела довольно неряшливая девица. Брючки неизящно протерлись, майка была уже здорово изношена, под ногти забилась грязь, а лак уже облупливался. Да что она вообще нашла в этом постоянном босохождении? Ну да, это было в новинку, она выделялась из толпы, но… выделялась ли? Тот же Джолли Джампер привлекал куда больше внимания. А еще она вспомнила, как часто Борис раздражался, когда люди не замечали ее необутости, и всячески пытался «подсказать» всем, куда надо смотреть, упрямо ища во взглядах прохожих отвращение и возмущение…

Катя как раз собралась покурить, когда услышала звонок мобильного. Звонили Максу, и через пару секунд она услышала его голос:

— Да, привет, Ритусь, ты скоро? У Светки заночуешь? А-а. Ну поздравь за меня тоже, пожелай всего–всего хорошего… Нет, я к вам не поеду. У меня Катя… Да, Катя, та самая, которая босиком… Ей ночевать негде, этот урод Дуремар их кинул… Что? А, с Аленой они поссорились. Ну ладно, Ритусь, до завтра тогда. Пока. Целую!

Катя была в шоке от услышанного. Они что, ненормальные? Она говорит, что останется ночевать у подруги — и он так спокойно к этому относится? Он говорит своей девушке, что оставил ночевать у себя другую девушку — и тоже, никаких сцен ревности? Ненормальные!

Катя попыталась смотреть телепередачу, но так и не смогла сосредоточиться на происходящем на экране. Странные мысли лезли ей в голову. Как ее назвал Макс? «Катя, которая ходит босиком». Она поняла, что Борис ничего другого в ней и не видел — просто ноги, пара грязных подошв. Да и что она, в самом деле, из себя представляет? Не учится, не работает, ничем совершенно не занимается — просто девушка, которая ходит босиком! Ей вдруг стало страшно: ведь она ничем не отличается от сотен людей, которые тоже так ходят, она, которая так хотела выделиться, наоборот, утратила свою индивидуальность. Борис никогда не интересовался, чем увлекаются девушки, которых он сподвигал на босохождение. Катя поняла, как же страшно и обидно, когда о тебе самой и сказать–то нечего… Пачка дешевеньких сигарет и зажигалка, забытые, лежали на столе. Она не заметила, как ее сморил сон, не ощутила, как сильные руки подхватили ее и осторожно опустили на диван.