Очень гадкая книга (СИ)

Ниже Организаций, и мы часто можем прочитать эти слова в новостных лентах - «шайки педофилов». Это, действительно, шайки и отребье. Так считают все: и мы, и те, кто над ними. Они никому не подчиняются, они сами по себе – это рабочий класс. Рабочий на верха класс. Эти шайки, состоящие количеством по пять-сто человек, кормятся тем, что падает со столов вышестоящих, в переносном смысле, конечно. Они обслуживают своих кормильцев – заказчиков - формируя и сортируя на начальной стадии для тех жизненную массу. Это спонтанно организовывающиеся и, при малейшем намёке на стрём, молниеносно распадающиеся группы таких же развратников детского контингента наших штатов, как и те, кто стоит выше их. Эти смотрят тем в рот. Часто такие шайки служат прикрытием, и их, бывает, приносят в «жертву» для усмирения толпы. Мол, работа идёт. В этих педофилических группах царит вакханалия. Состоящие из родителей Образцовых семей с первой по одиннадцатую категорию, киднепперов, трафикингеров, сутенёров, чиновников средних и нижних звеньев различных структур, по большому счёту, из средне и вообще не образованных, и часто не обеспеченных категорий людей (людей ли?), такие группы представляют собой клоаку всей этой гнусной теневой системы нашего штата.

Самую низину составляют одиночки-педофилы. Исторически они существовали всегда, и, в зависимости от отношения к ним государства, с некоторой периодичностью наносили тот или иной вред. Сегодня они настолько не обращающие на себя внимания на фоне огульной картины, что наша организация даже не отслеживает их существование. А ведь немногим раньше отлов такого монстра вызывал феерический интерес в прессе, повышения, астрономические почести и премии на службе правоохранительных государственных и частных структур. От этих «одиночек» вред сейчас настолько мал, что даже меня, как охотника, такие не привлекают. Так, могу, проходя мимо, пинка дать, чтобы тот свалился в какую-нибудь помойку. Желательно, конечно, что б захлебнулся. Одну-две жизни, таким образом, спасу. И, тем не менее, хоть, благодаря своему профессиональному воспитанию я и наделён инструментом, с помощью которого могу идентифицировать чуть ли не воздух, под которым в земле размещается заполненный детьми резервуар, и поэтому таких «одиночек» могу распознавать, идя по улице, по голосу, по одежде, по мыслям, даже по покупкам в магазине, я не даю им пинка. Ну, кроме, как я уже сказал, случаев, когда рядом помойка. Тогда да, тогда за радость.

Вот, в общем-то, и вся система – невзрачная, невидимая, наспех описанная, а потому, при броском взгляде, не кажущаяся заслуживающей достойного внимания. А между тем, эта система является движущей силой нашей Европы. Трудно вообразить подобное, но оно так и есть. А объяснение этому простое. Цели участников этой системы, по эмоциональному содержанию, сильнее, чем цели «нормальных» людей. Поэтому они прилагают больше усилий для достижения желаемого. Поэтому действия, исходящие от них, доминируют в количественном и качественном отношении над действиями прочих. Знаете, какая аллегория мне представляется, глядя на то, что происходит у нас в штате, да и в других тоже, да и если их всех вместе охватить? Мне видится вот такая картина. Сотни гиен, бешенных из-за благородной осанки и силы льва, гниющих заживо от зависти, порождаемой славой и толками, окружающими этого наисильнейшего царя зверей, решили уничтожить его, чтобы остаться единственными, о ком пусть теперь будут говорить. И вот они кружат вокруг него десятками, некоторые иногда отправляются отдохнуть и подкрепиться, а потом возвращаются, чтобы продолжать составлять гнусную толпу, атакующую одного благородного. И лев этот, не зная усталости, продолжает лишь поворачиваться лицом к ближайшей дюжине врагов, чтобы продолжать оставаться в безопасности. И вот если в этот момент остановить плёнку, получится кадр, который чётко отражает то, что сейчас твориться у нас в Соединённых Штатах Европы. Ну, как? Можно представить себе победу льва? Мне трудно. Слава богу, что есть другие львы.

Четыре года наша организация занималась сбором всей этой информации, и то, что я попытался уместить на пяти страницах, у нас содержится в пяти томах, а изучению этого отводится около шестидесяти академических часов.