Очень гадкая книга (СИ)

Мы отслеживали переписку, телефонные разговоры, и даже то, о чём говорили, встречаясь на улицах, в ресторанах, или посещая друг друга в своих домах, люди, тем или иным образом имеющие отношение ко всей этой системе. Мы смогли создать примерную базу данных всех звеньев сети педофилов наших штатов, установить связи между ними, классифицировать их по функциям и масштабам их деятельности, смогли обозначить примерную их субординацию, лидеров их ячеек и прочее. Для проведения задуманной нами операции, нам необходимо было установить пятьдесят самых зловредных и опасных для нашего общества «заходов» - мест, куда забрасывалась группа, состоящая из двух наших агентов - откуда мы, каждая отдельная группа, должны были начать свои пути, а начав, соединить их, а соединив, иметь на руках достаточные доказательства для придания суду всех людей из этих мест - одновременному, публичному, безжалостному и назидательному. Пятьдесят «заходов» нам понадобилось потому, что за семь лет работы нашей организации, мы смогли сформировать пятьдесят пар «солдат». Этими «заходами» у нас послужили приёмные семьи, школы, некоторые банды и отельные коммерсанты, специализирующиеся на торговле детьми. Критерий для всех них был один – самое большое количество исчезающих детей, вступивших с ними в контакт. Наше задание состояло в обнаружении каналов сбыта детей, в нахождении их самих, живых или мёртвых, и возращение их штатам – родителям, конечно. Мы должны были выявить людей, их организации и связи – весь этот мракобесный состав, который занимался отбором, воспитанием и распределением детей для нужд педофилов, выкладывающих за это деньги, деньги и ещё раз деньги. Безжалостные, убогие и больные развратники и извращенцы, чуждые сострадания и морали, но макси организованные, изощрённые внутренне и во вне, подозрительные, опасные и жестокие животные. Малейший намёк на посягательство на их систему запускает механизм, способный уничтожить, и уничтожающий любого количества человеческие группы, объединившиеся для противостояния с ними.

Нам предстояло не только идентифицировать всё это безобразие, не только узнать кто, когда, где и как умудряется доставлять детей, прикрывая всё это такой порядочной официальной статистикой о разгуле банд и насильников, похищающих детей, но и собрать, и добыть доказательства всего этого. Доказательства неопровержимые и достаточные, чтобы упечь всю эту систему, и каждого из них по отдельности, так далеко, глубоко и настолько, чтобы ни одному из их «сородичей» даже подумать не пришлось никогда, ни при каких «вновь открывшихся обстоятельствах», что можно что-то «подправить» и вернуть к существованию хотя бы одну из этих тварей. Ну, а произошло то, что произошло.

Двадцать дней назад мы с Сержантом, с моим напарником, постучались в свой «заход». Дверь нам открыла неопрятного внешнего вида женщина. Худая, даже дохлая, с растрепанными, светлыми, немытыми волосами и синяками под глазами. На ней висела грязная, когда-то серая, с узкими бретельками на плечах майка, доходящая ей до икр, и, вероятно, это было единственное, что на ней было надето в этот момент. Опущу наше впечатление, сформированное, при взгляде на это отталкивающее создание, нашими с напарником чудовищными познаниями человеческой психологии и той информацией, которая нам была известна об этой приёмной семье. Зато отмечу триумф наших взглядов и поз, откровенно нами демонстрируемых, когда мы спокойно наблюдали, как её исковерканное сознание медленно, с жутью, заполнялось мыслями-ежами о начале её конца, наслаждаясь, как всё мрачней и мрачней становился её взгляд.

И медленно так, растягивая слова, она спросила:

- Кто вы, нахрен, такие?!

Ночка

Семейство Ночка. В нашем Штате, как оказалось, проживает такая загадочная, с такой красивой, прямо сказочной фамилией семья. Причём семья, относящаяся к категории Благополучных. Вот, пожалуйста, что можно было прочесть о них в одном официальном, рекомендательном для целей усыновления, журнале (думаю, смогу воспроизвести по памяти процентов девяносто семь текста):