Очень краткая история жизни на Земле: 4,6 миллиарда лет в 12 лаконичных главах

Полет – дело затратное. Так было в мезозое и так продолжает быть сейчас, поэтому, несмотря на то что в плане строения динозавров все необходимые для полета черты присутствовали чуть ли не с появления этой группы, неудивительно, что многие летающие животные, если представляется такая возможность, отказываются от своего умения. Мелкими и лучше приспособленными к полету среди дромеозаврид и троодонтид были, как правило, ранние представители этих семейств – их более поздние родичи были крупнее и больше тяготели к земле. Поздние дромеозавриды и троодонтиды – драконы, упавшие на землю.

Птицы стали нелетающими еще до того, как стали птицами.

Немногие отказались от борьбы. Небеса в меловой период быстро наполнились чириканьем, криками и трелями бесчисленных птиц. Многие из них относились к энанциорнисам – птицам, внешне очень похожим на современных, но во многих деталях сильно отличавшихся – например у них сохранились зубы в клюве и когти на крыльях. Но птицы современного типа начали появляться задолго до конца мела. Житель позднемеловых побережий астериорнис (Asteriornis), например, был близким родственником современных уток, гусей и кур[195].

Земля продолжала меняться. К концу мела Пангея раскололась на части, в которых уже можно было без особой натяжки узнать знакомые нам части суши. В результате на разных континентах линии динозавров стали расходиться на разные виды. Так, группа теропод абелизавры встречалась почти исключительно на южных континентах, тогда как рогатые цератопсы – например трицератопс – почти всегда жили на западе Северной Америки и в Восточной Азии, которые в те времена еще были соединены, но уже обособились от остальных массивов суши[196].

Островная изоляция порождала диковинные Страны Чудес динозавров. Например, юрская Европа была архипелагом тропических островов, как сегодняшняя Индонезия со своей собственной уникальной фауной миниатюрных завропод – как всего лишь шестиметровый европазавр (Europasaurus)[197]. Мадагаскар, как и сейчас, был раем для экзотических существ. Многие экологические ниши на этом острове в мелу занимали крокодилы – даже травоядные[198].

В том же меловом периоде появились цветковые растения[199]. Их история, как и у тетрапод, началась у воды, когда берега рек украсились белыми поблескивающими кувшинками, резко выделявшимися на фоне зеленой стены хвойных.

Растения уже давно научились защищать свои зародыши, пряча их в семена, но цветковые привнесли новые уровни защиты. Как и у всех остальных растений, для образования эмбриона женская половая клетка должна быть оплодотворена мужской. Но цветковые добавили еще одну клетку с двумя ядрами, которая, будучи оплодотворенной другим спермием, дает начало эндосперму – ткани, которой питается эмбрион в начале своей жизни. Все это укрыто в дополнительный защитный слой, из которого развивается плод. Плоду предшествует цветок – который своим цветом и запахом привлекает опылителей. Плод тоже может быть яркий и ароматный, прямо-таки кричащий: «Съешь меня!» Животные съедят – и разнесут семена, разбросав их с пометом.

Простые наземные растения, такие как мхи, миллионы лет пытались привлечь животных, чтобы те помогали им в оплодотворении[200], наверное, с самых первых дней колонизации суши. Усилия эти были окутаны мглой и мраком и даже близко не смогли сравниться с впечатляющим взрывным появлением цветковых растений, произошедшим одновременно со столь же взрывной эволюцией опылителей – муравьев, пчел, ос и жуков, которые в настоящее время уверенно держат пальму первенства по количеству видов. Цветковые растения и их опылители связаны тонкими, многогранными и сложными отношениями, которые возникли лишь в эпоху расцвета динозавров.

Казалось, миру динозавров не будет конца. Он действительно мог существовать и дальше, даже несмотря на подъем мантийного плюма на полуострове Индостан в конце мела. Не считая этой детали, Земля в юрском и меловом периодах словно застыла в оцепенении. Кризис, завершивший меловой период, напротив, был быстрым и жестоким – и пришел с небес.

Достаточно беглого взгляда на поверхность Луны, чтобы увидеть запечатленные на ней следы столкновений. Значительная доля твердых поверхностей в Солнечной системе испещрена кратерами – от микроскопических до гигантских. Даже мельчайшие астероиды усыпаны следами столкновений с еще меньшими обломками. Этих свидетельств нет лишь на тех небесных телах, которые постоянно обновляют свою поверхность[201].

Неоднократно оставляли свои следы пришельцы из космоса и на Земле, но на нашей планете кратеров сохранилось мало. Те немногие тела, которые не сгорают в плотной атмосфере, почти не оставляют этих шрамов – их быстро затирают погодные явления и конечно же деятельность живых существ. Черви роют свои ходы через стенки кратеров, в которые те обрушиваются. Корни раскалывают, превращая в пыль. Их заливают моря, засыпают осадки, обживают растения и животные, пока не исчезнут самые их следы.