Очень мелкий бес

—  Какой кошмар, Олег Мартынович! Что же теперь будет?! — прямо ему в лицо выкрикнула, тряся внушительными серьгами в виде множества входящих одно в другое колец, Паблик Рилейшнз.

— Что?! А что будет? — опешил Любимов.

— Бедный, бедный Виктор Васильевич! Вот уж воистину сгорел на работе! — в тон Паблик Рилейшнз запричитала Марина Кузьминична.

У Любимова по спине побежали мурашки. Окончательно осознать самое страшное ему помешали ухмыляющиеся физиономии Винникова, Катарасова и Вовика Нагайкина.

— Нет, все-таки он, наверное, злоупотреблял, — сказала Вера Павловна. — Не бывает так, чтобы здоровый мужик ни с того ни с сего... То и подозрительно, что он сок пил...

— Что произошло? — вымолвил Любимов.

— Неужели вы не знаете?! — вскричали, перебивая одна другую Вера Павловна и Паблик Рилейшнз. — Игоряинов помешался.

— Как... как это? Что за чушь? Кто вам это сказал?

— Все говорят! — воскликнула Паблик Рилейшнз. — Не придумали же!

— Позвонил кто-то, — вставила Вера Павловна.

—  Кто позвонил?! Откуда позвонил?! С кем разговаривал?! — заорал Любимов и вспомнил о своем поручении Людочке.

Людочка же, до которой донеслись его приглушенные вопли, лишний раз благо­ словила свою предусмотрительность, проверила, заперта ли дверь на задвижку, и продолжила чтение.

—  Так! — сказал Олег Мартынович, оглядел сотрудников с таким видом, словно его сейчас стошнит, и ушел к себе.

Сотрудники потолкались в коридоре, ожидая нового выхода директора, но, не дождавшись, понемногу стали разбредаться. Первыми к лифту потянулись Винников, Катарасов и Вовик Нагайкин, у которых имелась уважительная причина — до перекрытия живительной пуншевой струи в столовой оставалось всего ничего. Вслед за троицей реализаторов разбежались по своим делам редакторы, компьютерщики и производственники, и в издательстве, кроме Олега Мартыновича, остались зачитавшаяся в кладовке Людочка и бухгалтерия в полном составе, поскольку главбух Куланов был человеком, как он сам говорил, «раньшего времени» и руководствовался девизом «Лучше пересидеть, чем недосидеть», который сам же и выдумал.

Когда до конца книжки оставалась одна, но очень длинная глава (такой она получилась, потому что Каляев не знал, как закончить повествование, и долго тянул рези­ну, нанизывая одну гладкую фразу на другую), Людочка решила выглянуть из своего убежища и разведать, что творится в мире. Сведения, которые обрушил на нее мир в лице Марины Кузьминичны, блестяще подтвердили Людочкину догадку насчет сумасшествия Игоряинова. Тишина, стоявшая в издательских апартаментах, говорила о том, что кладовка покинута своевременно. Людочка осторожно справилась, не искал ли ее Олег Мартынович, и, узнав, что не искал, пошла к себе и еще минутку потратила на размышления, стоит ли без зова показываться Любимову. В конце концов она решила этого не делать, тем более что причина последнего возгорания Олега Мартыновича — отсутствие телефонной книги — потеряла актуальность в связи с выяснением печальных игоряиновских обстоятельств.

Тут Людочка впервые задумалась, каково сейчас Игоряинову, пожалела его и даже собралась всплакнуть, но сообразила, что покрасневшие веки ей сегодня ни к чему. После этого на свет явились косметичка и старинное овальное зеркальце с ручкой в виде когтистой лапы, доставшееся Людочке в наследство от бабушки, вглядываясь в которое она и провела следующие полчаса. Сомнения, идти или не идти на свидание, давно пропали, и даже то, что Каляев сотворил с Игоряиновым, ее не останавливало. Признавая за Каляевым невероятные возможности, Людочка отнюдь не была склон­на смотреть на него снизу вверх. То, что Каляев так настойчиво приглашал ее, свидетельствовало о его непритворном интересе; причин такого интереса, как считала Людочка, было по меньшей мере две: во-первых, она имела весьма высокое мнение о своей внешности и, во-вторых, снова вспомнила научные слова «перцепиент» и «реципиент».

В шесть часов к ней заглянул Олег Мартынович и сказал:

— Людочка, звонила жена Виктора Васильевича и просила позвать его к телефону. Судя по всему, она еще ничего не знает. А я, поскольку не владею достоверной информацией, решил пока ничего ей не говорить. Расскажите, пожалуйста, откуда у вас эти сведения.

— Я ходила к комендантше за телефонной книгой, но у нее не оказалось, — солгала Людочка. — А когда вернулась, Марина Кузьминична мне рассказала...

— То есть? — произнес Любимов и закричал во всю глотку: — Марина Кузьминична! Марина Кузьминична!!!

К счастью, Марина Кузьминична еще не ушла, и быстро выяснилось, что первым о попадании Игоряинова в психушку сообщил Верховский. При этом он вроде бы что-то говорил о телефоне, но что — точно Марина Кузьминична не помнила.

— Найдите мне Верховского, — потребовал Любимов. — Или нет, найдите телефонную книгу... Ах да! — он вспомнил, что телефонную книгу найти не удалось, и завопил: — Ничего не надо! Ничего! Идите домой, Люда, идите домой, домой, домой! Домой идите!

Обещанное Каляевым телепатическое воздействие состоялось.