Очень недолгая сенсация

Пунктом назначения омнибуса был Мейдстоун. Одно из самых бесполезных сведений, которое Дженни почерпнула у своей второй гувернантки, было то, что Мейдстоун — столица Кента, и, как теперь оказалось, одно из самых полезных сведений, почерпнутых у третьей гувернантки, — то, что столица графства это город, в котором находится главная тюрьма графства. Поэтому Дженни решила не ехать в Мейдстоун. Она даже вообще раздумала ехать на омнибусе из-за таких неприятных ассоциаций, как вдруг маленькая женщина в черном подошла к водителю и спросила: «Вы проезжаете мимо Эндоувера?», и водитель ответил: «Так близко, как только возможно, матушка», а она поблагодарила и вошла внутрь. Тут же Дженни решила сесть как можно дальше от маленькой женщины, и прошептать «Эндоувер» кондуктору как можно тише, и выйти на следующей остановке после маленькой женщины, и (самое важное) дать кондуктору полкроны для большей безопасности. Потому что, если едешь в Эндоувер с двумя свертками под мышкой, значит, и живешь в Эндоувере, и наверняка знаешь, сколько стоит билет.

Нина входила в омнибус, а Мэй говорила «Передай миссис Андерсон, что я о ней спрашивала», Нина отвечала: «Да, обязательно», но и этот последний промельк миссис Андерсон не дал Дженни ничего нового. Омнибус тронулся. Мэй и Нина помахали друг другу, Мэй более энергично, как подобает человеку, у которого больше простора для движения. Затем Мэй медленно пошла вверх по холму к своей тетушке Джейн, позванивая на ходу браслетами и говоря себе, что Нина, в общем-то, не задавалась, но не была так мила, как обычно; а Нина сидела в омнибусе с таким видом, словно никому только что не махала, и рассуждала про себя, что Мэй неплохая девушка, хотя слегка… — ну, вы понимаете, и, возможно, больше не стоит и встречаться… Омнибус шел дальше, и вот уже маленькая женщина вышла, и пошла по дорожке вбок, а через четверть мили они подъехали к деревне. Это, подумала Дженни, должно быть, Эндоувер. Поэтому она забрала свои свертки, стараясь выглядеть так, словно прожила в этой деревне всю жизнь, омнибус с шумом поехал дальше и пропал из виду… а Дженни Уинделл стояла и смотрела ему вслед, и говорила сама себе, что пока все получилось прекрасно.

Она уже была готова пуститься в путь по полям, когда удалому Гусару пришла в голову одна удалая мысль. Он прошептал ее на ухо Дженни, стоявшей рядом с деревенской лавкой, и указал на одну вещь в витрине. Тихонько посмеиваясь, она вошла и купила эту вещь. А еще купила два апельсина.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ ДОЧЬ ГУСАРА

Дженни с удовольствием уселась на берегу небольшой речки и развернула свои свертки. Пока все как следует не будет уложено в рюкзак, она не может считать себя настоящей путешественницей. Но когда все содержимое свертков оказалось перед ней на траве, она задала себе вопрос: «Что сделал бы прежде всего настоящий Гусар?» и без раздумий ответила: «Он бы зарядил и приладил «Удивительный гибрид сторожевого пса и водяного пистолета».

Дженни вытащила пистолет из коробки. Она следовала инструкциям с таким вниманием, которое, несомненно, привело бы в восторг их автора, самого Уотсона. Никогда еще пистолет не заряжали так трепетно. Но все инструкции касались оружия и не решали проблемы, которая теперь стояла перед ней. К какой ноге? Как герой, так и злодей, она прекрасно это знала, стреляют от бедра. Но в данном случае бедра в расчет не шли. Дженни пришлось бы стрелять от икры, или нет, не от икры, поскольку юбка Нэнси была немного для этого коротковата, а примерно с шести дюймов выше колена. Какого колена? Ей было известно (от второй гувернантки), что Мадрид — столица Испании, но этот факт не давал ей ключа к романтической испанской моде, хотя она знала (кто бы мог знать лучше?), где английские гусары лихо носили свои сабли. На левом бедре. Черт возьми! Опять бедра. Что ж, романтичность должна уступить место практичности. Надо просто попробовать, и станет ясно, какое колено удобнее. Правое… Итак, пистолет был закреплен, и впервые за всю историю производства резиновых подвязок пара их оказалась, к своему удивлению, на одной ноге.

Руководствуясь практичностью, Дженни сложила рюкзак. Вниз: смену одежды, потом пижаму, потом туалетные принадлежности, потом полотенце, потом еду. Готово! Рюкзак завязан, оберточная бумага и бечевка засунуты в кроличью нору (Ничего страшного, сказала себе Дженни, у них есть запасной ход, из-за охотничьих собак); рюкзак надет; и вот она, вся Глория Харрис, с головы до ног, от плеча до колена, одинокая девушка на отдыхе.

Теперь вперед, вперед и вперед. Она прошла вдоль излучины реки, не дальше, и застыла как вкопанная. Негромко вскрикнула. Привалившись спиной к дереву, дремал самый непривлекательный человек, какого ей доводилось видеть в жизни. Рядом стояли его башмаки.

Услышав вскрик, он открыл глаза.

— О-о-о, — медленно произнес непривлекательный человек, — две чертовы девицы…