Очень недолгая сенсация

Теперь единственной мыслью Дженни было уехать из Танбридж-Уэллса. В Танбридж-Уэллсе была полиция, она видела одного полисмена. В полях их не будет. Понадобится ли ей еще что-нибудь до того, как она уйдет в поля? Понадобится. Кафе через дорогу называлась «МОРОЖЕНОЕ», а это всегда действовало на Дженни, как звук трубы. Она перешла дорогу и вошла в кафе (владелец Ф. Серл) ради — скорее всего последней в ее жизни — порции мороженого.

Было волшебное время вечернего чая, и в кафе сидело множество женщин, которые могли бы восстановить свои силы дома — более удобным, но менее заметным образом. Дженни оказалась за столом с двумя подругами, Мэй и Ниной. Мэй жила в Танбридж-Уэллсе с тетей Джейн — безусловно, с другой тетей Джейн; Нина приезжала к ней на целый день, и собиралась приехать снова через неделю, и конечно, заранее сообщит об этом Мэй, и уж в следующий раз они проведут весь день вдвоем. «Я тебя спрашивала, как дела у миссис Андерсон?» — сказала Мэй, и Нина ответила: «Да, она…», и миссис Андерсон была забыта, так что Дженни так и не узнала, как у нее дела. Мэй сказала, что, несомненно, омнибусы ужасно удобны, чтобы там ни говорили об уроне, который они наносят сельской местности, а Нина добавила, что сейчас, когда отцу пришлось отказаться от автомобиля, если бы не омнибусы… но, конечно, они наносят урон, во всяком случае, когда ты не едешь в одном из них. Тут они обе рассмеялись, и Мэй вдруг погрузилась в задумчивость, а ее чайная ложечка праздно описывала круги в чашке. Как только ее мысли оформились, она произнесла: «Тебе не кажется, что вся жизнь примерно такова? Я хочу сказать, что вещи кажутся различными, в зависимости от того, как ты на них смотришь? Как будто смотришь на две стороны стенки». Нина наморщила лоб и сказала, что понимает, что Мэй имеет в виду, и полагает, что, пожалуй, так и есть. Как две стороны монетки. «Д-да», — ответила Мэй с ноткой сомнения, возможно, чувствуя, что Нина не настолько прониклась ее мыслью, как следовало бы, затем позвенела дюжиной браслетов на запястье, взглянула на свои часики и сказала: «Боже, как поздно. Я провожу тебя до омнибуса. Нам ведь еще идти минут пять». Нина взглянула на свои часы, согласилась и попросила счет, добавив: «Посчитайте отдельно, пожалуйста», в то время как Мэй уже начинала протестовать: «Ну нет, дорогая, ты не должна…»

«Конечно, в сельской местности есть что-то такое, — сказала Мэй, чтобы скрыть замешательство, — я имею в виду, что она отличается, я хочу сказать, от, скажем, Танбридж-Уэллса, я имею в виду настоящую сельскую местность, скажем, где ты живешь».

«Ну конечно, — сказала Нина. — И я думаю, что хочется быть либо там, либо тут, скажем…»

В этот момент Дженни приняла решение. Даже если от этого заболит лоб, она должна доесть мороженое за четыре минуты, чтобы последовать за Ниной в настоящую сельскую местность, которая отличается от, скажем, Танбридж-Уэллса…

По трем счетам было заплачено. Мэй со всеми своими браслетами встала. До выхода надо было порядочно пройти, и Дженни, следуя за ней к двери, думала: «Конечно, она тощая, но думаю, что-то можно было бы сделать, хотя, кажется, уже поздно. Так или иначе, я не потеряю ее из виду, а это хорошо». Она постояла перед витриной соседнего магазина, чтобы не казалось, что она идет за ними, а потом в легком волнении поспешила вверх по холму, но затем успокоилась, потому что Мэй мелькала с южной стороны от нее, и пошла медленнее, пока не оказалась на таком расстоянии, что до нее доносился звон браслетов и слышны были голоса. Они подошли к омнибусу.

«Ну, мы успели», — произнесла Мэй, взглянув на часы, а Нина, взглянув на омнибус, согласилась. Нина сказала: «Тебе не стоит дожидаться», а Мэй согласилась, что, возможно, ей лучше вернуться домой, потому что тетя Джейн любит, чтобы ей в это время читали вслух. Нина спросила, читала ли Мэй «Стадо овец», а Мэй сказала, забавно, потому что как раз собиралась спросить Нину о том же самом. Оказалось, они обе читали книгу и находили ее очаровательной. Мэй сообщила, что одни ее друзья, Грейсоны, знакомы с большим другом Арчибальда Фентона, и выходит, что все это произошло с ним самим, вся часть, где описан цирк, это его собственные приключения, когда он сбежал из школы. Нина сказала: «А я думала, он учился в Итоне», а Мэри сказала, что, кажется, нет, но она может ошибаться. Очевидно, обе они считали, что из Итона никому бежать не захочется.

Тем временем Дженни обошла омнибус кругом, надеясь понять, куда он направляется. Собственно, ее не очень заботило, куда именно, только бы из Танбридж-Уэллса. Но она понимала, что девушка с двумя большими свертками под мышкой должна не просто возить свои свертки по сельской местности, а знать определенный пункт их назначения. Дженни могла сесть рядом с Ниной, но подальше от кондуктора, и повторить то, что скажет Нина. Но тогда Нина ее запомнит, а ей не хотелось, чтобы ее кто-нибудь запоминал. Кроме того, Нина могла взять обратный билет, если они бывают на таких омнибусах. В Лондоне их, разумеется не бывает.