Очень откровенно

– Да. Похожие ощущения по поводу Ромки. Жаль, что я не стал ему отцом.

– Ты не был обязан.

– А мне кажется, был. Но считал, что деньги решают любые вопросы, в том числе воспитания. Жаль, что за мои ошибки заплатили вы с сестрой.

Я долго молчу, ежась, когда вода набегает на пальцы.

– Может, где-то там сейчас Алина обидится, но Роман запутался. Он не хотел ее убивать, просто запутался, испугался, запаниковал. Здесь нет виноватых и святых. Мы все наделали ошибок.

– Он пытался убить тебя и Даню. Запутался, когда бил твою сестру по голове и выкидывал в море? Возможно. Но не тогда, когда пытался столкнуть в пропасть моего лучшего друга и девушку.

Я слабо улыбаюсь: от будничного «мою девушку» внутри теплеет. И море уже не кажется таким ледяным и враждебным.

Мы слышим шаги за спиной. Я думаю, что это официант, разыскал нас, чтобы сообщить, что ужин готов, но, оборачиваясь, вижу Данила. Я подскакиваю, кидаюсь ему на шею и крепко обнимаю идиота, едва не погибшего по глупой случайности.

– Еще раз не пристегнешься, я тебя покусаю!

– Вот так вы встречаете друга из больницы, – фыркает он. – Ни стола, ни подарков, ни даже праздничного фейерверка.

– Я послал машину, – флегматично говорит Олег.

Теперь мы сидим у кромки воды уже втроем. Нас объединяет нечто большее, чем случайная связь. Жаль, что я не могу задать все мучающие меня вопросы сестре. Чувствовала ли она что-то по отношению к мужчинам, с которыми спала? Нравилось ей или она терпела? Что бы сказала Алина, узнав, что я заняла ее место? И как отреагировала, если бы узнала, что я влюбилась в Долгих?

Насколько порядочно любить мужчину, который пользовался твоей сестрой, платил ей за секс и воспринимал как дорогую безотказную игрушку?

Спустя некоторое время Олег говорит:

– Что ж, возможно, я готов на один вечер пересмотреть свои новые принципы относительно секса. Алёна?

Я сразу понимаю, о чем он, и вспыхиваю, невольно вспомнив тот вечер на диване в коттедже Никольского. Сейчас прохладный ветер ласково касается кожи, рядом шумит море, а в жалкой сотне метров снует персонал отеля. Все это может соединиться в непередаваемый коктейль наслаждения. Или снова причинить боль. Но прежде, чем я открываю рот, Данил вдруг произносит:

– Я пас, ребята.

– Голова болит? – спрашиваю я.

Никольский мотает головой.

– Хочу разобраться в себе. Алина была первой девушкой, в которую я влюбился. До нее я искал просто секс, острые ощущения, новые игры. С ее появлением задумался, насколько правильно то, что я делаю. Потом она погибла. А я даже не понял, что вместо нее в моей постели была ее сестра. И насколько вообще я способен любить, если не способен отличить ее от другой? Если могу получать удовольствие лишь с той, что на нее похожа?

– Прости, – вздыхаю я. – До сих пор не понимаю, как решилась притвориться ей.

– Ты молодец. – Никольский качает головой. – Я бы многое отдал, чтобы за меня боролись так же, как ты боролась за сестру. Чтобы кто-то сломал себя, наплевал на все принципы, рисковал жизнью и душой, лишь чтобы меня найти.

– Не то чтобы я проявила какой-то героизм, я же почти все время пыталась вспомнить, как меня зовут. Точнее… даже это не пыталась. Это не героизм, это дурость. Я едва не убилась и повредила чужую собственность.

– Может, ты и прав, – говорит Олег. – Мы все ищем острых ощущений, чтобы заглушить пустоту. Возможно, имеет смысл остановиться и перебороть. В конце концов, никогда не поздно вернуться к привычному удовольствию.

– Ты вряд ли сможешь стать примерным семьянином, который по выходным ходит в церковь и не смотрит фильмы с рейтингом выше PG-13, – улыбаюсь я.

– Даже не планировал. Меня спасает твоя неискушенность. На пару лет удовольствий хватит.

И в голову не приходит в этом сомневаться.

– На самом деле я заглянул попрощаться, – говорит Данил. – Я уеду. На некоторое время. А потом…

Он смотрит на меня, ласково перебирая русые пряди, поглаживая чувствительную кожу за ухом.

– Потом вернусь. Надеюсь увидеть вас двоих вместе, счастливыми, нарожавшими кучу маленьких аленёнков.

– Оленят, грамотей, – фыркает Олег. – Когда ты едешь?

Данил смотрит на часы.

– Такси приедет через десять минут. Решил не откладывать. Сначала слетаю в Лондон, к брату и племянникам. Потом подумаю, куда двинуть дальше. Гендир присмотрит за бизнесом, но если что, спасай.

Он поднимается, и мы прощаемся. Олег пожимает ему руку, а я долго вишу на шее. Мне грустно и в то же время легко и спокойно. Я никогда не испытывала по отношению к Данилу каких-то сильных чувств, но буду без него скучать. И он хорош в постели. Не так, как Олег, но как приправа к изысканному блюду…

Да, ему не понравится быть приправой. Мне, во всяком случае, не нравилось.

– Береги себя, Алёна. Это, на самом деле, талант – вляпаться в такую грязь, как мы, и остаться при этом чистейшей. И ты береги ее. Успей сказать и сделать все, что хотел я. Никогда не знаешь, какая встреча станет последней.

– Не надо об этом думать. Возвращайся, – улыбаюсь я. – Я рада, что ты ее любил. Она заслуживала, чтобы такой человек, как ты, любил ее. Просто не успела понять.