Очень откровенно

Мы сидим в его палате, три совершенно чужих друг другу человека. Между нами секс и одно убийство, и с этим придется как-то жить. Данил любил Алину, а она играла с его чувствами и доигралась. Я люблю Олега. С первой встречи, влюбилась вопреки собственным запретам. Олег… я не спрашиваю и не хочу. Скоро мы вернемся в Россию, а там, я надеюсь, Долгих пригласит меня на кофе. Как договаривались.

– А дальше посмотрим, – говорит он. – Нет смысла загадывать. Как показала практика, жизнь довольно непредсказуемая штука. Вот что, и тебе и Алёне надо отдыхать. Я отвезу ее в отель, а потом поеду забирать документы из страховой и загляну еще раз, надо кое-что обсудить. Постарайся не довести врачей до истерики, чтобы мне разрешили пройти. Алён, идем.

Он берет меня за руку, словно боится, что я сбегу, и этот жест не укрывается от внимания Дани. Он многозначительно хмыкает и берется за книгу, вполголоса ругаясь, что уж лучше будет читать детектив, чем «ахи-вздохи под луной». А потом мы оказываемся среди суетящегося медперсонала, гомонящих пациентов и писка аппаратуры.

– Давай пройдемся? – предлагает Олег. – Если ты не устала.

– Я в порядке. С удовольствием погуляю.

Мы выходим из больницы, неспешно пересекаем сад и сворачиваем на живописную и тихую улочку. Я чувствую, что Олег собирается о чем-то поговорить и нервничаю. Сама не знаю, почему, просто нервничаю, как школьница у доски.

– Скажи, что ты планируешь делать, когда приедешь в Россию?

Вообще я стараюсь об этом не думать и уж тем более не говорить, но…

– Поеду к родителям. Надо как-то все им объяснить. Потом похороним Алину. Не знаю… отпуск заканчивается. Выйду на работу, а дальше посмотрим. Буду учиться жить без сестры. Странное ощущение, я ведь никогда не была одна. А теперь ее нет. Больше всего я жалею, что почти ее не знала по-настоящему. Что вы с Даней знали Алину намного лучше меня. Провели с ней много времени. Рассмотрели в ней что-то хорошее. Я часто думаю, что, возможно, если бы у нас были отношения лучше… если бы я не ревновала и не хотела иметь жизнь, которая есть у Алины, она была бы жива. Я смогла бы ее уберечь.

– Ты не виновата. Ее убили. Не потому что она была плохой и не потому что за ней кто-то недоглядел, а потому что ей не повезло встретить на своем пути убийцу, вот и все.

Мы оба знаем, что он лишь успокаивает меня. Что Алина не просто встретила убийцу, она рискнула играть с огнем – и проиграла.

– Я нашла твои деньги. Они на счете в банке, но так как мой паспорт остался дома, то я смогу перевести тебе их обратно только по возвращении.

– Мне не нужны эти деньги.

– Мне тоже. Не хочу их брать.

– Хорошо. Но я оплачу похороны и перевозку тела в Россию. И твою реабилитацию.

– Спасибо.

Он покупает мне мороженое, и на несколько минут я чувствую себя почти счастливой, кусая фисташковый пломбир и щурясь под ярким южным солнцем.

– Алёна, я старше. Сильно старше. Я не могу дать тебе то, что способен дать хотя бы Данил. Косвенно я виноват в смерти твоей сестры. А еще я заставлял тебя спать со мной и не только. Это не вписывается в концепт романтических отношений. И я уже не способен измениться. Но ты первая женщина из многих, которую я не хочу терять. Несправедливо будет снова тебя заставить.

– Я надеялась, ты это скажешь, – улыбаюсь я. – Мне страшно думать о том, что сейчас я потеряю еще и тебя.

– Со мной будет сложно.

– А со мной легко?

– Со мной будет сложно прямо сейчас.

– О чем ты? – Я хмурюсь.

– Ты уволишься с работы.

– Нет!

– Да. Ты ни дня больше не отработаешь в полиции.

– Так нельзя! Я всю жизнь к этому шла, у меня красный диплом! И звание младшего сержанта, я всю жизнь мечтала делать что-то хорошее, ты же сам сказал, что у меня талант!

– Да, и не собираюсь отрицать.

– Тогда что не так? Это работа! Она приносит деньги…

– Зачем тебе нужны деньги, если ты рядом со мной? Я готов оплатить любые твои капризы.

– Отличный план! А если мы расстанемся? На что я буду жить? Кто возьмет меня на работу после нескольких лет простоя?

– Я на тебе женюсь. И после гипотетического развода у тебя будут отступные.

– Олег!

Я так размахиваю рожком с мороженым, что шарик выпадает и плюхается на асфальт. Забавно, но это становится последней каплей: на глаза наворачиваются слезы.

– Предложение так не делают! Это не должен быть последний аргумент в споре, который ты не можешь выиграть! Семья – это не контракт на групповуху, это серьезно!

– Я знаю, что такое семья! – вдруг рявкает Долгих.

От неожиданности я вздрагиваю.