Очень откровенно

– Я был женат, помнишь? И мою жену зарезал пьяный наркоман! Я остался с ребенком, которого так и не смог достойно воспитать, и сейчас он в тюрьме за убийство моей же любовницы! Я не хочу снова становиться вдовцом. Не хочу сидеть и думать, не пошла ли ты разнимать пьяную драку. Не пырнул ли тебя пером какой-нибудь закладчик. Не затащили ли в квартиру во время обхода отморозки. Много лет я дистанцировался от отношений, потому что боялся снова хоронить любимого человека. Много лет я выбирал максимально обезличенный секс без обязательств. С тобой схема не сработала, но я не могу просто отпустить тебя на эту работу и спать спокойно.

Он забирает у меня остатки рожка, выкидывает в мусорку и заключает меня в объятия.

– Я останусь один, Алёна, если с тобой что-то случится. А я ненавижу быть один.

Я устало прислоняюсь лбом к его груди.

– Ладно. Я уволюсь. Но я поищу что-то другое, я тоже боюсь вдруг остаться одна и понять, что не способна заработать на кусок хлеба.

– Все, что хочешь, – глухо говорит Олег. – Любое образование. Любая работа. Только не та, где ты рискуешь, ладно?

– Договорились. Но у меня еще есть условия.

– Ну-ка, ну-ка, интересно послушать.

– Во-первых, я не буду брать твою фамилию. Хочу сохранить что-то на память об Алине.

– Идет.

– Во-вторых, раз уж ты лишил меня любимой профессии, то будешь смотреть со мной все детективные сериалы! Все, которые только существуют на свете!

– Нет! – с таким искренним возмущением восклицает Олег, что я даже не ожидаю. – Это запрещенный прием, жестокая ты женщина! С тобой невозможно смотреть детективные фильмы, ты всегда – слышишь, всегда! – угадываешь, кто убийца.

Я хихикаю и пожимаю плечами.

– У всего есть своя цена.

– Если я умру, не дожив до пенсии, то во всем прошу винить молодую супругу. В нормальных семьях мужья умирают во время бурного секса от сердечного приступа, а я – от приступа самоуничижения, понимая, что безнадежно устарел в интеллектуальном плане.

– Я, конечно, многого о тебе не знаю. Но представления о нормальных семьях у тебя странные.

– Кстати об этом. Давай на берегу обсудим правила игры.

– А говоришь, сильно старше, – улыбаюсь я. – Должен знать, что брак – это игра без правил.

– Я серьезно. То, что я тебя люблю, не значит, что я готов отказаться от удовольствий и всю жизнь протрахаться в миссионерской позе под одеялом в темноте. Поэтому предлагаю такую сделку. Ты готова рассматривать мои предложения по части секса. Ты не обязана соглашаться на то, что тебе не нравится или причиняет какой-либо дискомфорт, но будешь иногда допускать мысль о том, чтобы… например, вместе пойти в клуб или снять на пару часов отель типа того, в котором мы были. Устроить шопинг в секс-шопе или…

– Позвать кого-нибудь еще? – заканчиваю я.

– Не думаю, что буду способен делить тебя с кем-то.

– Почему делил с Никольским?

– Потому что было плевать. Поначалу. Всегда плевать, когда нет чувств. Данил – средний брат в семье, он привык делиться игрушками, ему так нравится. А мне было плевать, главное, что хороший секс появлялся без усилий. Когда включаются чувства, это не работает. Когда они включились у тебя, ты не могла относиться к контракту как прежде. Я готов пробовать разное, раздвигать границы ощущений до предела, но уже не готов делить тебя с кем-то другим.

– Тогда меня устраивают условия. Я тоже не готова делиться с кем-то еще.

Я обнимаю его за шею.

– И еще кое-что.

– М-м-м?

– Помнишь мой план? Про экскурсии, Венецию, пиццу, Грецию, Стамбул, кофейни и собаку?

– Помню.

– Сделаешь?

Мне нравится его улыбка.

– Сделаю. Для тебя сделаю все.

Эпилог

– Ты уверена, что хочешь провести последнюю ночь здесь? Можем поехать в город или снять где-нибудь виллу.

Я провожу рукой по холодному песку, пропускаю его сквозь пальцы и смотрю на небо, с которого мне все так же подмигивает Марс.

– Все в порядке. Я хотела здесь немного посидеть. Попрощаться с ней.

– Кошмары больше не снятся?

Олег садится рядом, не жалея светлых льняных брюк. Я прислоняюсь к его плечу и смотрю вдаль, на линию горизонта, слабо подсвеченную месяцем.

– С самой выписки не снились. Но, может, это потому что я сплю рядом с тобой.

– Кстати, да. С тех пор, как мы живем вместе, мне ни разу не снилась налоговая. Приятно.

Если бы не его юмор, я бы провела все это время до отъезда в депрессии. Даже странно вспоминать, что когда-то Олег Долгих показался нелюдимым и грубым. То, каким он может быть, когда не выстраивает вокруг себя стену, я полюбила. А вот молочный коктейль с печеньем нет. Но все равно иногда, тайком от Олега, заказываю его в баре и иду на пляж, пытаясь убедить себя, что так Алина хоть немного ближе. Или что смотрит на меня сверху и радуется этому несчастному коктейлю.

– Скучаешь?

– Не знаю. Мы не были близки, я… мне всегда казалось, что скучают по тому, кого хорошо знали. С кем были близки. Я понятия не имела, чем Алина жила, что делала, что любила, с кем спала. Я не знаю, чего она боялась и о чем мечтала. Наверное, я скорее жалею, что никогда этого уже не узнаю. Жалею, что не попыталась стать ближе.