Очень плохая девочка

Наяву Евгений всегда смотрел только на девушек, любуясь их очаровательными попками в джинсах, в юбках, в шортах, или в плавочках, если дело было на пляже, с особенным вниманием вглядываясь в их обтянутые тонкими топиками и блузками упругие грудки с волнительными остриями сосков, если девушки по причине теплой погоды оставляли лифчики дома.

Наяву он всегда смотрел только на девушек, и никогда, ни сама собой, ни ради интереса не приходила ему в голову мысль взглянуть на какого-нибудь спортивного вида юношу-сверстника с точки зрения своей второй натуры, представляя, может быть, то, как Евгения отдается кому-то из них.

Нет, никто из них не был тем желанным «кем-то» из его.. то есть ее грез!.. Никогда Евгения не проявляла себя вот таким образом!

Евгений был особенным юношей, и потому Евгении тоже требовались особенные моменты, чтобы проявиться в полной мере.

2

В то лето, когда Евгению исполнилось шестнадцать, его дядя подарил ему мощный японский бинокль. Этот дядя, капитан дальнего плавания, был нечастным гостем у них в доме, но зато он хорошо помнил, как Женя уже в раннем детстве мечтал быть моряком. К шестнадцати годам мечта сама собой рассосалась, но бинокль оказался очень даже интересной игрушкой.

Евгений с родителями жил в небольшом городке на Урале, в той части городка, где дома «частного сектора» были живописно рассыпаны по пологим склонам невысоких гор, там и сям поросшим хвойными деревьями. Места здесь были неописуемо красивыми!..

И, едва получив подарок, Евгений тут же, поднявшись на крышу своего дома, удобно устроился на штабельке кирпичей рядом с печной трубой и принялся обозревать окрестности, ставшие вдруг удивительно близкими. Был уже поздний вечер, почти ночь, полнолуние, и, переведя бинокль на Луну, Евгений с восторгом осознал, что теперь он может увидеть даже крупные кратеры на спутнике нашей планеты! Правда, очень трудно было удерживать их в поле зрения. Мешало даже легкое дрожание рук. Тогда Евгений лег на крышу на спину, и в таком положении разглядывать кратеры оказалось уже намного удобнее.

Долго-долго он смотрел на Луну, и в голове его роились уже совсем другие фантазии, хотя и возвышенные, но уже вполне приличные и ничуть не стыдные со всех точек зрения.

А затем Евгений вновь поднялся на ноги, и обвел окрестности биноклем в последний раз, собираясь уже спускаться.

И вдруг что-то удивительное мелькнуло в одном из дальних окон, что-то розовое и очень, очень красивое!.. Евгений медленно вернул бинокль в нужную позицию, и вновь увидел то, что так привлекло его внимание.

И, увидев это, он так и замер на месте!..

В освещенной комнате дальнего дома, хозяева которого не побеспокоились о том, чтобы закрыть шторы, он увидел трех людей. Двое взрослых, очевидно, были родителями, а третья была девушка, возраста которой было не понять, потому что Евгений мог видеть только ее попу.

Только ее голую попу!.. Потому что девушка лежала на чем-то вроде стола, с приставленной к нему в наклон доской, так, что ее тело до пояса было на столе, а ноги располагались уже на этой наклонной доске. Сорочка, или платье девушки было поднято высоко вверх и закинуто ей на спину, а ее трусики были опущены до колен.

Взрослые стояли рядом с девушкой, своей дочерью, надо полагать, и оба попеременно что-то говорили с очень серьезными лицами. Но даже на таком расстоянии в этой серьезности Евгений почувствовал что-то не то, как будто взрослые только играли в серьезность. Девушка, надо полагать, молча слушала их, выставив им на обозрение свою беззащитную обнаженную попку. Евгений всмотрелся пристальнее. Нет, девушка не была связана. Она просто лежала на этом странном приспособлении, руками держась, надо полагать, за его край.

Евгений почувствовал, как его юный фаллос напрягается, и рвется из штанов, а его яйца набухают и наполняются такой томительной сладостью, какой в них не было еще никогда до этого момента.

Евгений вздохнул, и поправил настройку окуляров, чтобы лучше увидеть, что же будет дальше.

А дальше произошло вот что – отец девушки сделал шаг, поудобнее устраиваясь слева от нее, поднял вверх правую руку, и вдруг шлепнул свою дочь по левой ягодице! Она немного вздрогнула. Затем он шлепнул ее по правой ягодице! И вновь по левой. И вновь по правой. И опять по левой!..

Мать девушки, стоя при этом справа от нее, продолжала что-то говорить с очень серьезным видом, в то время как отец продолжал шлепать дочь по голой попе.

При этом он поднимал руку высоко, и бил как будто бы наотмашь, но Евгений шестым чувством, и с нарастающей сладостью в штанах ощутил, что отец шлепает свою дочь вовсе даже не сильно, а всего лишь ЧУВСТВИТЕЛЬНО, на грани между болью.. Между болью…

И наслаждением?…

Между болью и наслаждением?.. Неужели так?..

Тогда как можно назвать то, что видел сейчас Евгений?

Наказанием?

Воспитательным мероприятием?

Или некоей семейной процедурой, обозначающей и выражающей нечто, чего Евгений пока не мог понять?..