Очень плохая девочка

Вскоре мама и дочь вернулись в гостиную, и Евгений увидел, что Лиза переоделась. Или, скорее всего, была переодета мамой. Теперь на Лизе был не ее длинный домашний халат, а коротенькое пышное платье, какие носят в торжественных случаях маленькие девочки! Коротенькое пышное платье, с надетыми под него воздушными нижними юбками, едва прикрывающими кружевные панталоны. И, кроме того, в прическе Лизы были заплетены большие банты! На ногах ее Евгений увидел беленькие носочки и изящные туфельки, по своему фасону также подходящие скорее маленькой девочке, чем совсем взрослой девушке.

Но самым важным был предмет, который Лиза держала в руках. Это было не что иное, как широкий кожаный ремень!

Увидев его, Евгений даже простонал слегка. Он начинал понимать, что ему сейчас предстояло увидеть.

В то время как Лиза, держа ремень в руках и склонив голову, стояла рядом со столом, папа Лизы подошел к нему и несколькими движениями прератил в ту самую подставку для экзекуций, которую Евгений уже видел.

После этого Лиза отдала ремень отцу, легла вниз животом на приготовленную для нее подставку, и мама Лизы принялась готовить ее к порке. Она медленно подняла подол ее детского платьица, и завернула его повыше. Затем она принялась поднимать и заворачивать ее нижние юбки, которых оказалось никак не меньше семи. Мама Лизы поднимала и заворачивала их не все сразу, а одну за другой, не торопясь, и с каждой новой юбкой возбуждение Евгения нарастало.

И он видел, что Лиза возбуждается ничуть не меньше его самого! Потому что в свой сильный бинокль Евгений видел, как от глубоких вздохов вздымается ее спина.

И вот, наконец, все нижние юбки были завернуты Лизе на спину, и ее маме осталось только опустить панталоны дочери. Это, кстати, были очень красивые панталоны, розовые, с кружевом по краям штанишек, и они тоже возбудили Евгения просто невероятно!.. Переведя бинокль на лицо Лизиного отца, Евгений увидел на нем, однако, не возбуждение, а умиление и какое-то особенное спокойствие и торжественность.

И вот Лизина мама медленно опустила панталоны дочери до колен, и произнесла несколько слов. Глядя на ее губы, Евгений вдруг ясно понял, что это были за слова. Мама Лизы сказала: «Ну-ка, доча, расслабься! Не напрягай попу!..»

Надо полагать, эти слова входили в постоянный ритуал, и Лиза действительно расслабилась, но на Евгения слова ее мамы произвели обратный эффект. Он еще больше возбудился! Он возбудился до такой степени, что ему показалась, что его фаллос даже завибрировал слегка, как будто теперь это был не его собственный орган, а некое суперсовременное приспособление из магазина интимных аксессуаров.

И вот папа Лизы ухватил ремень поудобнее, поднял руку, и..

И хлестнул дочь по голой попе, поперек ее прекрасных ягодиц, первый раз! А потом и второй. И третий. И пятый! И еще! И еще!..

На коже Лизы появились красные полосы. Но вновь Евгений понял, что удары ремня были, как и шлепки ладонью в прошлый раз, вовсе даже не болезненными, а всего лишь ОСОБЕННО ЧУВСТВИТЕЛЬНЫМИ, то есть вновь выдержанными на той самой грани между болью и наслаждением, в которой наслаждению отводится главное место, а боли – всего лишь вспомогательная, обрамляющая роль.

Всего ударов ремня было двадцать пять. Следы от них покрыли попу Лизы равномерно, и теперь она вся была красной, и, очевидно, Лиза чувствовала, как ее попа буквально горит.

Но самое интересное, что примерно на двадцатом ударе Евгений увидел, как Лиза сжимает свои ягодицы, и буквально сжимается вся! И последние пять ударов были, пожалуй, немного больнее, чем предыдущие двадцать.

«Что это такое?» - спросил себя Евгений. – «Ей же сказали не напрягаться? Зачем она напрягается?..»

И вдруг он понял! Лиза напрягалась потому, что к ней пришел оргазм! И родители прекрасно понимали, что с ней происходит, помогали дочери достичь вот этого сладостного ощущения, и, очевидно, последние пять ударов ремнем даже усиливали ее ощущения.

Ощущения Евгения в этот раз также были еще более проникновенными. Так же, как и в прошлый раз, вместе с последними ударами ремня семя Евгения вырвалось из плена, и юношу охватил потрясающей, невероятной силы оргазм!.. «Опять трусы стирать придется тайно от мамы!» - подумал он.

И вот Торжественная Порка закончилась. Вновь Лизины родители растерли ей попу, и поцеловали ее каждый в свою половинку.

А когда панталоны Лизы вновь оказались надеты, а ее нижние юбки и платьице расправлены, она поднялась со своего ложа и принялась обнимать и целовать родителей с гораздо большим чувством, чем в прошлый раз.

И на ее раскрасневшемся лице вновь не было ни следа слез или страданий, а одно только глубинное, чувственное, духовное удовлетворение.

И благодарность, огромная благодарность маме и папе.