Очень плохой профессор

— Кайфолом! — Улыбнулась она. — Тогда просто поедим, а вино оставим на следующий раз. — И накинула халатик.

— Умираю, хочу есть. — Лениво потянулся мужчина.

— Как раз успею сполоснуться. — Она наклонилась, провела по его груди пальчиком от солнечного сплетения вниз до пупка и закусила нижнюю губу. — Жди меня.

Выпрямилась, развернулась и, нагло виляя красивой попкой, заспешила в ванную.

Озеров наблюдал, как ее изящные босые ступни касаются пола, и понимал, что вот-вот заведется снова с пол-оборота. Он встал, снял презерватив, отнес его в кухню, бросил в мусорное ведро, затем взял телефон и проверил, не звонила ли дочь. Пропущенных вызовов не было. Когда в ванной зашумела вода, мужчина подумал, что принять душ вдвоем было бы замечательной идеей.

Едва профессор сделал шаг, как раздался звонок в дверь.

— Я сам расплачусь за заказ, — крикнул он Ольге.

Ткнул кнопку домофона и вернулся в комнату. Быстро натянув нижнее белье и брюки, Озеров взял портмоне и направился в прихожую. Пока курьер поднимался на их этаж, мужчина успел застегнуть ширинку и пригладить волосы. Едва раздался нетерпеливый стук, он открыл дверь и… обомлел. Меньше всего профессор хотел бы предстать перед этим человеком с голым торсом, босиком и в квартире Ольги.

— Паулина Аркадьевна, — он почтительно отвесил гостье вежливый полупоклон.

— Матвей?.. — едва не уронила челюсть на пол женщина.

41

Ольга выключила воду и потянулась за полотенцем. По телу все еще блуждала приятная истома. Девушка в уме прикинула: сколько у них с Матвеем оставалось времени? Пара часов? Если не затягивать с ужином, они могли бы повторить начатое еще разок.

Или даже дважды. Внезапно проснувшаяся в ней сексуальная энергия требовала немедленного выхода. Алексеева даже пугалась того, что не узнает себя. Она не ожидала, что будет чувствовать себя такой… ненасытной.

Ольга быстро промокнула тело большим полотенцем, наклонила голову вниз и обернула им волосы. Замотав полотенце в тюрбан, она выпрямилась, вылезла из ванной и накинула халатик. Пожалуй, если не завязывать пояс, то останется больше шансов на то, что мужчина откажется от ужина и вплотную займется ее телом.

Девушка взглянула в зеркало. Румяные щеки, припухшие от поцелуев губы и сияющие глаза. Черт, да она такой счастливой не выглядела, даже когда поступила в университет! Это было последним запоминающимся событием, больше сравнивать было и не с чем.

Оля улыбнулась своему отражению, стащила с головы полотенце, и ее влажные волосы красиво рассыпались по плечам. Ей нравилось то, какой соблазнительной она выглядела. Девушка начинала постепенно осознавать свою красоту и свою власть над мужчиной, которого безумно желала. Она облизнула губы, заигрывая с собственным отражением, и вдруг застыла, услышав какие-то голоса.

Озеров говорил громко. Кто-то отвечал ему. Женский голос. Неужели, доставщик еды все еще не ушел? Но эти интонации… Похоже, что в квартире спорили. Она повесила полотенце и вышла из ванной.

Услышанное заставило ее замереть на месте.

— Нет уж, давай поговорим об этом. Ты — ее преподаватель, Матвей! — Теперь Ольга безошибочно узнала этот голос.

Он принадлежал ее матери.

— Твоя дочь — совершеннолетняя. — А это был Озеров.

— Давай отойдем от того, что это моя своенравная дочь, поведение которой меня откровенно шокирует. Но ты-то… ты ведь взрослый мужчина, Озеров! Ты завел шашни со своей студенткой! — Несмотря на экспрессию, мать говорила спокойно и даже вежливо.

Зная ее, можно было ожидать как минимум истерику с визгами и проклятиями. И все равно Ольге сразу стало так страшно, что она оперлась рукой о дверной косяк. Зачем ее мама пришла без звонка? Что теперь будет? Если Паулина Алексеева захочет уничтожить Озерова, ей достаточно будет лишь щелкнуть пальцами.

— Я понимаю, как это выглядит. Но ты же меня знаешь.

— Вот именно! — Возразила женщина.

Ольга плотнее запахнула халат и завязала пояс. Ее ноги дрожали. Вроде мать и Матвей не кричали друг на друга, но ей не нравился этот разговор. Она так и не успела спросить ни у того, ни у другого, откуда они знали друг друга, и теперь чувствовала себя как минимум обманутой.

— А как быть с разницей в возрасте? Например, я — взрослая женщина, и для меня ты просто сопливый мальчишка. А для моей дочери ты… ты опытный взрослый дядька, разве нет?

— Я не знаю.

— Помнится, в двадцать лет все тридцатилетние казались мне стариками. Или именно этим ты ей и нравишься?

— Спроси у нее самой.

— И, наверняка, ты пользуешься тем, что она неопытная, что смотрит тебе в рот, внимает каждому твоему слову.

— Я ей не пользуюсь. Она…

— Ольга — юная и глупая! Сейчас ты для нее чуть ли не Бог. Но что будет потом? Ты думал?

— Например?

— Она станет старше и обнаружит, что вокруг нее мир, полный мужчин. Молодых, свободных, не обремененных детьми. И тогда она посмотрит на тебя по-другому. А, может, у вас всё не серьезно?

— Паулина…

— Ох, вот это да… Что это такое я вижу в твоем лице? Так ты… просто спишь с моей дочерью в свободное от работы время? Пользуешься ее наивностью и молодым телом?

— Это не так.