Очень странные Щеппы

Поппи закатила глаза. Её больше заинтересовало то, что миссис Гвинн была председательницей Музыкального общества, в котором состоял исчезнувший юный пианист Эндрю Букер. В статье была приведена её цитата. Поппи сделала мысленную пометку рассказать об этом Эразмусу.

Миссис Гвинн устроилась в конце зала, начистила до блеска свою слуховую трубку и повернула её в направлении сцены. На миссис Гвинн был скучный бежевый костюм с латунными пуговицами. Бабушка бы не оценила.

Оказалось, что Поппи и Эразмус оба были альтами. Мальчики постарше пришли от этого в восторг.

– Спаржа! – закричал один из них. – А компьютерные голоса хотя бы ломаются?

Поппи кольнуло чувство вины. Ещё вчера она сама обвинила Эразмуса в том, что он как компьютер, но сейчас ясно видела, что он совсем не походил на бесчувственную вычислительную машину, пусть даже был математическим гением.

Герти проиграла тоскливое вступление «Зелёных рукавов», и они запели.

У Поппи едва сердце из груди не выпрыгнуло, когда она услышала пение Эразмуса. Смех сопровождал каждую строчку песни, и Поппи не могла не признать, что у него был на удивление высокий тембр. Но Эразмуса, похоже, совсем это не смущало.

Поппи не слышала своего голоса. Митси не отрывала восхищённого взгляда от Эразмуса и покачивалась в такт, не обращая внимания на сигналы Герти, что пора перевернуть страницу.

– Чудесное исполнение, мистер Толл! – высказалась миссис Пикарди. – Смею думать, вас было слышно вплоть до соседних городов!

Миссис Гвинн поманила её, и две женщины о чём-то зашушукались, показывая на Эразмуса, но тот ничего не заметил.

Миссис Гвинн широко улыбнулась Эразмусу и с большим интересом следила за ним в течение всех отобранных для прослушивания песен. Она энергично покачивала головой в ритм музыки и притопывала ногой.

На середине одной из песен в дверь что-то ударилось. Поппи как раз отодвинулась от Эразмуса, испугавшись за свой слух. Миссис Пикарди призвала их продолжать петь, несмотря на шум. Что-то загремело, дверь распахнулась, и в зал неровной поступью зашла мисс Толл. В руке у неё была банка энергетического напитка. Её волосы были всклокочены, будто она долго и упорно старалась их причесать, но безуспешно.

Эразмус проигнорировал её и, не сводя глаз с рук миссис Пикарди, продолжил петь.

– Извините! – пошатываясь на сапогах с высокими каблуками, неразборчиво воскликнула мисс Толл, идя на цыпочках по проходу. Она так и не сняла солнцезащитные очки.

– Тс-с! – зашипела на неё миссис Пикарди.

Поппи старалась не заострять на них внимание. Мисс Толл с трудом, но всё-таки дошла до миссис Пикарди. Встав рядом с ней, она принялась артикулировать слова песни и помахивать в воздухе пальцами, имитируя движения хормейстера. Песня, по всей видимости, была какой-то местной и незнакомой Поппи – что-то о девочке, купившей волшебную ленту.

Поппи заметила неровные и слишком оранжевые полосы на щеках мисс Толл: видимо, она накладывала макияж в спешке.

Они допели, и мисс Толл громко захлопала. Миссис Пикарди выглядела весьма озадаченной.

– Мы в школе тоже пели эту песню. У моего крошки такой красивый голос, правда, миссис Пикарди? – с трудом ворочая языком, спросила мисс Толл.

Та криво улыбнулась. Многие из ребят захихикали.

– Когда он был ещё совсем маленьким, он вёл себя тихо, как мышка. – Мисс Толл звонко рассмеялась и, держась за плечо миссис Пикарди, стянула сапоги. – Но стоило мне выйти из комнаты, и он начинал петь в своей колыбельке, сам себя убаюкивал, мой маленький ангелочек! А я слушала за дверью.

Мальчик, поющий басом и спросивший у Эразмуса о ломке компьютерного голоса, согнулся пополам от хохота.

Поппи повернулась к Эразмусу. Он смотрел на миссис Гвинн. Её нога притопывала, хотя музыка стихла, и её трубка была направлена прямо на Эразмуса, будто она слушала песню, которую больше никто не мог слышать.

– Малыш? – позвала мисс Толл.

Эразмус не реагировал. Все в зале притихли.

Мисс Толл оттолкнула миссис Пикарди и, уронив на пол пустую банку из-под энергетического напитка, встала перед Эразмусом.

– Малыш? – всхлипнула она, обвив его голову руками и гладя по волосам.

Проходя мимо, она задела Поппи сумкой, и та уловила запах чистящего средства. Эразмус остался стоять, будто статуя.

– Ты меня слышишь, малыш? – прошептала мисс Толл. Из-под солнечных очков покатились крупные слезы. Её чёрные волосы тёмной шторой упали на бледную кожу Эразмуса.

– Прости меня за то, что я сказала, малыш, – прохныкала она. – Я была…

– Ты была расстроена, – тихо сказал Эразмус. – Ты не хотела.

Он так и не пошевелился.

Она отпустила его и поправила размазавшуюся тушь. И тут она увидела Поппи.

– А ты что тут делаешь? – шмыгнула мисс Толл и вытерла рукой нос.

В горле Поппи пересохло. Она сжала пальцами лежащую в кармане шёлковую книжку.

– Это ты забиваешь моему мальчику голову всякой ненужной ерундой? – внезапно повысила голос мисс Толл и выхватила из своей сумки Жюля.

Эразмус вырвал из её руки папку и прижал к груди, будто любимое одеяло.

Мисс Толл ткнула пальцем в Поппи и пригвоздила её взглядом.