Читаем Очень странные увлечения Ноя Гипнотика полностью

Вообще-то я даже не уверен, правда ли это. Сам не знаю, зачем спрашиваю.

– Ты всегда хотела в Чикагский институт искусств. Почему?

Тихо, чтобы не разбудить Алана, Вэл говорит:

– У них одна из лучших программ по фотографии в стране. И бакалавриат, и магистратура, если я туда соберусь. К тому же совсем рядом. А зачем ты спрашиваешь?

Теперь я знаю, зачем, и хотя в глубине души мне хочется ответить: «Просто так», я не могу, потому что, вместе со всем остальным, и веб-лента Вэл тоже вернулась к норме, к ее первой и истинной любви: кино. Потому что в мире существует только один город, который идеально объединяет магию кино и фотографии. И потому, что хуже отъезда Вэл может быть только одно: если она останется ради синицы в руках.

– Тебе надо ехать в Лос-Анджелес.

Она приподнимается на локтях и ставит серию на паузу:

– Что?

Все правильно, это шанс все исправить, я уверен, и тем не менее мне приходится сдерживать слезы.

– Где-то я читал, что в УКЛА курс фотографии ставит сюжет выше технических аспектов. Это прямо про тебя, Вэл. Настолько по-твоему. – Надо сглотнуть комок в горле и говорить дальше. – Ты самая талантливая из всех моих знакомых. И лучший на свете партнер для просмотра фильмов. И по-моему, ты способна на большее, чем просто смотреть кино.

Я не могу понять выражение лица Вэл. Вряд ли она разозлилась, но как знать. Она кладет голову обратно к Алану на плечо, снова включает фильм на телефоне и только спустя добрую минуту говорит:

– А ты будешь приезжать ко мне в гости?

Я протягиваю руку через Алана, она берет ее, и мы оба чувствуем, как его грудная клетка поднимается и опускается вместе с дыханием, слышим ровное биение его сердца, позволяем этому ощутимому доказательству качать нас, словно на волнах, и каждая волна – напоминание, что мы проживаем лучшие моменты нашей жизни.

– Постоянно, Вэл.

97. животные


В четверг после школы я стучу в дверь к сестре.

– Заходи!

Пенн сгорбилась над столом, где лежат айпэд и четыре учебника. Фалафель Печального Образа ковыляет ко мне, и когда я уже начинаю думать, что он хочет на ручки, пес делает финт вправо и хромает за дверь, в коридор.

Да, хорошо, что старина Флаффи вернулся. Марк Уолберг был чересчур крут.

– Готов к переменам?

Я смотрю на Пенни:

– Что?

Она жестом указывает на мою одежду:

– Я про твой наряд.

– А… ну да, пришло время.

– Согласна и одобряю.

– Просто гора с плеч.

– Как Алан?

– Хорошо, – отвечаю я. – Собирается домой через несколько дней.

– Здорово. Обожаю этого парня.

Ох уж эта Пенни и ее замашки.

– Да, у него все нормально. Слушай, я вот подумываю заценить такой фильмец под названием «Завтрак у Тиффани». Отзывы вроде хорошие, но не знаю, захочешь ли ты смотреть его вместе со мной.

Какой бы реакции я ни ждал в ответ на свое предложение, реальность обманывает мои ожидания.

Пенни ерзает в кресле:

– Очень мило с твоей стороны. Но нет, спасибо.

– Серьезно?

– Ага. Хватит с меня этого фильма.

– Пенн, ты не заболела?

Она поднимает взгляд и смотрит на меня поверх моря домашней работы:

– Одна девочка из нашего класса, Карен Уай, посмотрела «Завтрак у Тиффани» по моей рекомендации. А вчера в школе она спросила меня, как я могу любить такой расистский фильм. Я сначала не поняла, и она призналась, что расплакалась оттого, как ужасно изображен мистер Юниоши. И теперь она меня избегает, настолько ее это задело.

Я пытаюсь вспомнить, когда в последний раз видел Пенни такой притихшей и расстроенной. Она говорит, что больше не хочет смотреть «Завтрак у Тиффани» и не хочет быть человеком, которому нравятся такие фильмы, и пока я ее слушаю, мне становится грустно, что ее сердце так очевидно разбито, но и радостно, что оно способно на такие чувства.

– Пенни!

– Фильм действительно обидел ее, Но. И это я посоветовала Карен его посмотреть.

Я молча продумываю варианты, как защитить нежное сердце сестры, а потом говорю:

– Пенн, ты уникальная личность. Я тебя люблю. И у меня, кажется, есть план.



И вот мы смотрим «Завтрак у Тиффани». Поскольку на самом деле Пенни не записывала показания таймера на сценах с мистером Юниоши, мы фиксируем их по ходу фильма. Во время одной из сцен Пенни действительно отворачивается – от экрана и от меня, – и я знаю, что она думает о своей однокласснице, и мне тяжко видеть, как сестру мучает осознание того, что самая идеальная и драгоценная для нее вещь не лишена серьезных недостатков. Но еще я знаю, что иногда – не всегда, но при лучшем раскладе – потеря невинности оборачивается новыми знаниями, и тут, похоже, как раз такой случай. Ведь, если по-честному, боль Пенни от просмотра этих сцен все же бледнеет по сравнению с болью Карен.

Мне хочется обнять Пенни, и я так и поступаю и говорю ей, что можно по-прежнему любить этот неидеальный фильм. Я говорю ей, что это будет другая любовь, в которой больше печали, но больше и мудрости. Я говорю ей, что если бы мы не умели любить неидеальные вещи, то и вовсе не умели бы любить. И она соглашается, что доля правды тут есть, ведь она любит меня, хотя я по большей части не обращаю на нее внимания, и теперь мне становится совсем тяжко.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Шантарам
Шантарам

Впервые на русском — один из самых поразительных романов начала XXI века. Эта преломленная в художественной форме исповедь человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть, протаранила все списки бестселлеров и заслужила восторженные сравнения с произведениями лучших писателей нового времени, от Мелвилла до Хемингуэя.Грегори Дэвид Робертс, как и герой его романа, много лет скрывался от закона. После развода с женой его лишили отцовских прав, он не мог видеться с дочерью, пристрастился к наркотикам и, добывая для этого средства, совершил ряд ограблений, за что в 1978 году был арестован и приговорен австралийским судом к девятнадцати годам заключения. В 1980 г. он перелез через стену тюрьмы строгого режима и в течение десяти лет жил в Новой Зеландии, Азии, Африке и Европе, но бόльшую часть этого времени провел в Бомбее, где организовал бесплатную клинику для жителей трущоб, был фальшивомонетчиком и контрабандистом, торговал оружием и участвовал в вооруженных столкновениях между разными группировками местной мафии. В конце концов его задержали в Германии, и ему пришлось-таки отсидеть положенный срок — сначала в европейской, затем в австралийской тюрьме. Именно там и был написан «Шантарам». В настоящее время Г. Д. Робертс живет в Мумбаи (Бомбее) и занимается писательским трудом.«Человек, которого "Шантарам" не тронет до глубины души, либо не имеет сердца, либо мертв, либо то и другое одновременно. Я уже много лет не читал ничего с таким наслаждением. "Шантарам" — "Тысяча и одна ночь" нашего века. Это бесценный подарок для всех, кто любит читать».Джонатан Кэрролл

Грегори Дэвид Робертс , Грегъри Дейвид Робъртс

Биографии и Мемуары / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Триллер