Очень тихий городок

В конце концов выбрал топор, ничего лучшего не нашёл. Озабоченно взглянул на часы.

По всему уже было пора! Крезанутый Павло мог появиться в любую секунду.

А Сани всё ещё нету!

Поигрывая топором, Ромка подбежал к ванной, крикнул через дверь:

– Слышь, Свет! Уже всё, поздняк метаться. Сиди теперь там и не чирикай. Я, когда с Павло разберусь, скажу, тогда выйдешь.

Он прислушался.

Света по-прежнему молчала, никак не реагировала.

– Короче, я тебя предупредил!

Он вернулся в гостиную, сунул топор под диванную подушку. Пару раз проверил, как будет хватать его в случае чего. Получалось вроде неплохо.

Лучше не вставать, сидеть здесь, так безопасней!

Ромка, волнуясь, уселся на диван.

Тут же вспомнил, что дверь заперта, значит, придётся вставать, открывать. А потом, может, уже и не удастся так сесть, рядом с топором.

Нет, лучше сейчас открыть, чтобы после не вставать!

Он сбегал, суетливо открыл дверной замок. Вернулся обратно, взял в руки журнал, приготовился.

Сидел якобы развалясь, на самом же деле напряжён был предельно. Главное, потянуть время, пока не подъедет Саня. Саня драться умеет, у него пояс по карате.

Ну, а если что, то топор вот он тут, прямо под рукой.

Как хрястну по балде!

Ромка даже поёжился в предвкушении того, как лихо он управится с гостем.

И в эту секунду в дверь постучали.

Он сразу же сильно занервничал, растерялся.

Но всё же взял себя в руки, крикнул вполне уверенно:

– Входи, Павло, открыто!

Дверь, скрипнув, медленно открылась. Гость вошёл в дом.

Выражение лица Ромки Заблудшего вдруг резко изменилось. Он, оторопев, уставился на вошедшего.

Потом недоверчиво спросил:

– Рудик? – От изумления даже встал с дивана, шагнул навстречу гостю. – Ты что, ходишь?

– Да, я опять стал ходить, Тощий! – проскрипел Рудик.

– Как ты меня назвал? – поразился Ромка.

Неожиданно страшное воспоминание, то самое, от которого он все эти годы пытался освободиться, с необыкновенной яркостью снова всплыло перед глазами.

Он, Тощий, стоит у покосившейся ограды. Рядом маячит Пузырь, за спиной толкается Жопен, он чувствует на шее его дыхание. Все трое, не отрываясь, в ужасе смотрят, как в полусотне метров от них, на ступеньках старого дома, корчится от дикой боли Немец, рука которого прижата тяжёлой колонной. Немец безрезультатно пытается освободиться.

– Ребята, помогите! – кричит он. – Помогите-е-е!

Он отчётливо видит его глаза. Умоляющие, полные отчаянного страха глаза.

И в ответ на эту безумную мольбу отрицательно качает головой.

Ромка покачал головой (почти так же, как тогда), никак не мог поверить.

– Не может быть! – прошептал он, замерев на месте. – Немец?

Рудик медленно шёл к нему.

– Да, Тощий! Это я. Я так обрадовался, когда наконец нашёл тебя! Я ведь так долго тебя искал, так ждал этой нашей встречи! Она должна была произойти гораздо раньше, но, как это говорят, человек предполагает, а бог располагает, кажется, так, Тощий? Жизнь всё поправляет, корректирует… Так что и мои планы она малость поменяла. Ты неожиданно исчез в неизвестном направлении, поэтому ушло, как видишь, довольно много времени, пока я тебя нашёл. Но зато видишь, как хорошо получилось, в конце концов мы опять вместе… Как говорится, как верёвочке ни виться… Я, когда наконец узнал, что ты здесь осел, уже ни о чём больше не думал, только бы с тобой опять встретиться. Не слезал с мамы, пока мы сюда ни переехали…

Рудик неожиданно осёкся, из горла его вылетел странный звук – то ли всхлип, то ли стон. По лицу прошла судорога. Он остановился на секунду, почувствовал, что сильно устал. Помимо всего прочего он давно не говорил так долго.

Передохнув, Рудик снова двинулся вперёд.

– Какого хрена тебе от меня надо? – срывающимся голосом спросил Ромка, отступая назад, к дивану.

Он вспомнил про топор и тут же почувствовал, как дикий страх сковывает все его движения.