Очередной Выборный брак (СИ)

– Последний раз говорю — это не твоё дело. Лучше послушайся и не нарушай правил, иначе будет хуже.

– Например?

– Ты можешь оказаться в их условиях.

Скарлетт подошла к нему вплотную и, вздернув подбородок, сказала:

– Ты ничтожество, Коннор Атчесон. Ты вряд ли когда-нибудь любил, не так ли? Поэтому и относишься к этим людям, как бездушная скотина.

– Не говори о том, чего не знаешь. Я тебе не друг, чтобы так разговаривать. Лучше беги, пока я ничего с тобой не сделал.

А вот и тот страх. Страх, что щекотал нервы. Именно его чувствуют все, когда угрозы адресованы им.

Все было, как в тумане. Она не ощущала, как бежала, как запирала дверь в комнату, как наглухо завешивала шторы.

*

Четыре недели. Четыре недели она боялась выходить из комнаты. Ей приносили еду, чистую одежду, но Скарлетт просто лежала на кровати и боялась даже выйти на балкон.

Она боялась его. Коннор Атчесон вселил в нее животный страх. Ведь если он может так пренебрежительно относится к работникам, которых знает всю жизнь, то с чего бы ему сюсюкаться с ней?

Скарлетт включила голограф и продолжила смотреть сериал. По своей неуклюжести она снова нажала на какую-то кнопку. Перед ней предстала голограмма того доброжелательного очкарика.

– Мисс Макалистер, мы очень рады, что вы проводите время со своим женихом! Желаем вам счастья и удачи в семейной жизни. Думаю, вы справитесь со всем, если будете держаться вместе!

Сказав это, он исчез, а сериал снова появился в качестве голограммы как ни в чем не бывало.

– Как же тебя отключить, милый мой?

Сериал уже перехотелось смотреть, а внутри всё перевернулось от слов «жених» и «семейная жизнь».

Скарлетт легла на кровать и накрылась пледом до подбородка. Зарывшись лицом в подушку, она попыталась абстрагироваться от Уайтхолла, от Лондона, от Выборного брака. И вернуться в родительский дом, в Индианаполис, к семье.

Вот они с Эллой бегут раскрывать подарки. Скарлетт девять лет, Элле — двенадцать.

Вот они втроём с Дэном катаются по району на велосипедах. Это было в выпускном классе, когда она волновалась перед экзаменами.

Скарлетт вспомнила, как они с Дэнисом мало того, что подсыпали острый перец Элле в с макароны, так ещё и молоко спрятали. Элла тогда была просто в бешенстве. В памяти всплыли картинки, где папа рассказывает страшилки, а мама их потом переделывает в сказки со счастливым концом.

Вот только как в мире с такими законами может быть счастливой хоть чья-нибудь история?

По щекам Скарлетт потекли слёзы. Она скучает по дому. По тому уютному дому, где ей не угрожали расправой за то, что она пошла туда, куда нельзя. Где не было страшного дракона, мрачного замка.

Стук в дверь. Грубый, настойчивый стук. Скарлетт сжала пальцами плед и уперлась лопатками в стену, пытаясь дышать как можно тише, будто бы это ее спасает.

– Скарлетт? – позвал Коннор.

Она молчала, не хотела его впускать. Она одна в комнате, вдруг он что-нибудь сделает?

– Скарлетт, открой дверь.

На этот раз просьба звучала более резко и властно, но она все равно не открывала. Минут десять Коннор стоял, периодически стуча в дверь, и вскоре ушел, а Скарлетт ещё полчаса боялась пошевелиться.

Наутро Скарлетт решилась выйти из комнаты, но только когда Коннор уехал на работу. Спустившись вниз, она увидела всех работников. Они приветственно улыбнулись. Все, кроме Шэрон.

– Давно тебя не видели, Скарлетт, – сказала она.

– Боже, – ответил мистер Симмонс, – ну что же так холодно. Садись, я тебе новый яблочный пирог испек.

Скарлетт улыбнулась и села завтракать. За столом Шэрон сказала, что ждёт её в библиотеке для разговора.

Поблагодарив мистера Симмонса за вкусный пирог, она направилась туда.

Длинные коридоры были залиты ярким светом утреннего солнца. Скарлетт достала голографон и проверила сообщения. Куча от семьи и от Шэрон. Она положила его обратно в карман и улыбнулась, удивляясь такому контрасту: она держит в руках голографический телефон, проходя по коридорам Викторианской эпохи.

Скарлетт зашла в небольшую библиотеку, где на кресле сидела Шэрон.

– Вы хотели меня видеть?

– Да, надо поговорить о твоём недавнем выпаде.

Ей уже не нравился этот разговор, но она покорно села на противоположное кресло. Шэрон отложила книгу и посмотрела Скарлетт в глаза.

– Я думала, Коннор тебе сказал о западном крыле.

– Да, он сказал, что туда нельзя заходить.

– Так почему же ты не послушала?

– Я услышала шорох и хотела узнать, что там происходит.

Шэрон сняла очки, сложила руки в замок и, положив их на стол, строго посмотрела на Скарлетт.

– Скарлетт, живя в этом поместье, придется смириться с правилами. Нельзя ходить в западное крыло.

– Почему?!

– Этого я тебе не обязана рассказывать. Ты ещё нам не так дорога, как думаешь. Поверь, будь на твоём месте другая девушка, мы бы к ней относились точно так же.

С этими словами она ушла, а Скарлетт осталась разочарованной и униженной.

*

Она сидела возле бассейна и занималась очередным заказом, понимая, что Шэрон права. Скарлетт с ними всего полтора месяца, она не рассказывала историй из детства, не сказала о Тори. Почему она требует правды, если сама всё скрывает?