Очерк французской политической поэзии XIX в.

Такова эта песня. Ясен ее агитационный характер стремление разжечь недовольство рабочих и призвать и к революционной борьбе. Но образ рабочего в его трудовой деятельности обрисован неотчетливо, а о той эксплуатации, которую он вынужден терпеть, сказано лишь, что на его труде наживается «бездельник». Существенные стороны невзгод рабочего (лишение избирательных прав, тягость налогов и невозможность дать своим детям хорошее образование) перемешаны с сентиментально-смешным упоминанием о верной собаке. Конечно, Альтарош стремился соблюдать законы песенной легкости, простодушия, даже наивности, но в сущности он написал не столько о рабочем, сколько вообще о труженике-простолюдине. Сфера агитационного воздействия песни становилась, может быть, и шире, но несколько двусмыслен оказывался ее рефрен (последние две строки строфы); если одних тружеников он мог только закалить в их революционной борьбе, то других мог наводить и на такую мысль: к чему же бороться, если тебя снова только обманут? Вообще этот рефрен плохо прилажен к отдельным строфам, особенно к строфе о собаке.

Словом, попытка левореспубликанского поэта создать образ революционного пролетария, при всей ее принципиальной важности, оказалась не вполне удачной. Создать такой образ во всей его полноте было последующей задачей поэтов рабочего класса[41].

После Июльской революции образ рабочего пли ремесленника все больше начинает появляться в драматургии и в романе. 3 сентября 1832 г. газета «Журналь де Деба» ворчливо отмечала, что все добродетели увенчивают чело народа, а все пороки присущи лишь представителям высших классов. В 1831 г. поставлена драма Антье и Овернэ «Le Watchmen». В 1832 г. образ труженика из народа дан в драме Дюканжа «Завещание бедной женщины» и в его романе «Марк-Лорпо»; в «Зеленом манускрипте» Гюстава Друино — пьесе, требующей «евангельского равенства и хлеба для рабочего»; в драме «Эшафот» Биньяна, где говорилось, что вельможи «презирают народ и не считают его за равного себе».

В 1834 г. в пьесе Шарля Денойе «Ребенок» рабочий указывает знатному человеку, каков путь к выполнению долга; в том же году напечатан известный рассказ Гюго «Клод Гё». В 1835 г. поставлена пьеса Беррье и Фредерика «Работница» — о девушке из народа, отвергающей любовь аристократа, и издан роман Рабана «Рабочие». В 1836 г. Эмиль Сувестр оплакивает в драме «Богач и бедняк» существующую классовую рознь, а в пьесе сен-симониста Шарля Дювейрье «Инженер, или Угольный копь», действие которой происходит в угольной шахте, по соседству с полем вчерашней битвы при Ватерлоо, автор противопоставляет созидательный труд разрушениям войны и говорит, что у углекопа не меньше храбрости, чем у солдата[42]. Во всех этих произведениях рабочий и ремесленник чаще всего обрисованы вне всяких политических или революционных мотивов, а лишь как воплощение морального здоровья, трудолюбия, честности, доброты, готовности помочь ближнему. Возможно, что иные писатели не умели увидеть политических интересов рабочего или по условиям театральной цензуры не могли касаться этого вопроса.

Но появлялись и писатели, с крайним возмущением рассказывавшие о той ужасной эксплуатации, которую вынуждены терпеть рабочие. Замечателен в этом отношении сборник стихотворений Огюста Барбье «Лазарь» (1837), навеянный автору впечатлениями от поездки в Англию.

Воспев Июльскую революцию, Барбье испугался последующего революционного кипения обманутых в своих надеждах трудовых масс, но, каковы бы ни стали его последующие позиции, этот поэт обладал чутким и отзывчивым сердцем. И оно содрогнулось от ужаса при виде английской действительности с ее особенно кричащими социальными противоречиями, с безжалостными для людей труда условиями капиталистического производства. Впечатления Барбье от неприкрытого голода, нищеты и угнетенности, от всего отчаянного положения рабочих особенно ярко выразились в стихотворениях «Углекопы Ныокасля» и «Медная лира».

«Углекопы Ньюкасля» — это монолог рабочей массы, ведущей речь о всей тягостности подземного труда, полного опасностей вроде взрыва рудничного газа. А ведь эти рабочие добывают уголь, который плавит руду, движет поезда и пароходы и который создает богатство высокопоставленным шахтовладельцам. Но как ни измучены углекопы, они далеки от мысли о ниспровержении существующего несправедливого строя. Единственным их защитником остается всемогущий бог, и они обращаются к нему с такой мольбой: «Мы, дети нищеты, просим тебя лишь смягчить сердца земных владык и тем дать нам более прочную опору».

Положение угнетенных, изнуренных нищетой и высасывающей из них все силы эксплуатацией рабочих, поэт с особенной силой обрисовал в «Медной лире». Начиная это стихотворение с упоминания о других европейских странах, где поются песни и звучит музыка, Барбье противопоставляет им Англию, музыка которой совсем иная и нет ничего страшнее и отвратительней ее на свете. Эта музыка — неумолчный грохот капиталистического производства: