Очерк французской политической поэзии XIX в.

В антологии Оленда Родрига народ представал в собирательном романтическом образе рабочей массы, и это было уже шагом вперед сравнительно с «Зимой» Моро. Такой же рабочей массой, но со все большим утверждением реалистического рисунка народ был очерчен в «Песне рабочих» Дюпона и в «Рудокопах Ютзеля» Шарля Жилля, как и на дальнейшем этапе революционной борьбы — в «Июньских могилах» Жилля и в «Июне 1848 года» Потье. Поэтам, однако, еще не удается создать реалистический образ отдельного революционного рабочего в противовес слащавому и романтическому образу Венсара или горемыкам из песни Лашамбоди «Бедность — это рабство».

Лишь после великих дней Парижской Коммуны пролетарским поэтам Эжену Потье и Жану-Батисту Клеману удалось осуществить желанную перестройку политической песни, изгнав из нее анакреонтические мотивы, пережитки романтики утопических влияний и окончательно поставив ее на службу задачам освобождения рабочего класса. Отныне песня приобретает форму емкого и неопровержимо правдивого изображения не только тягостей жизни, труда и быта рабочих в оковах капиталистической эксплуатации, но главное — их возросшей революционной сознательности и отчетливейшего, особенно у Потье, понимания ими своих всемирно-исторических и всечеловеческих задач.

Песня овладевает и умением выковывать реалистические типы рабочего, не дававшиеся прежним песенникам. Революционность социалистического пролетариата отразилась в творчестве Потье и Клемана с ярчайшей убедительностью, благодаря чему народная тема окончательно вошла во французскую литературу и прочно утвердилась в ней.

Существенные изменения произошли также в жанре сатиры. Хотя Потье писал поэмы и послания, но сатирическое начало глубоко насыщает их, — и это уже не прежняя «лирическая» сатира «Добычи» Барбье, «Зимы» Моро и «Возмездия» Гюго. Задача сатирического начала теперь не только в том, чтобы вообще вовлечь «широкие массы» в круг злободневных социально-политических вопросов, но и в том, чтобы дать точное направление мыслям пролетарских масс, нацеливая их на борьбу против капиталистической эксплуатации, разъясняя цели этой борьбы и указывая на средства для достижения победы. Пропагандистский дидактизм сатирического начала Потье основан уже не на базе «идеального разума» классицистов, но на неопровержимых данных учения Маркса и Энгельса. Потье лишь с наибольшей степенью зрелой мысли и таланта выразил ту же тенденцию, которая была свойственна другим поэтам-коммунарам — Эжену Шатлену, Луизе Мишель, Эжену Вермершу и другим авторам политических сатир-посланий, сатирических или историко-дидактических поэм.

* * *

Уже указывалось, что в творчестве многих крупных писателей-романтиков 1830– 1840-х годов народная тема получала неполную и аполитичную разработку. Тут давали себя знать те же влияния буржуазно-демократической революционности, которые точно так же ограничивали поле зрения и художественный метод представителей критического реализма той поры.

В исторической драме-хронике «Жакерия» (1828) Мериме создал широкое полотно справедливой борьбы крестьянских масс XIV в. против своих феодальных насильников. Зоркий взгляд художника-реалиста улавливал и антагонистические отношения современности, но Мериме не откликнулся на борьбу народных масс против Июльской монархии.

Творчество Стендаля, столь насыщенное политической непримиримостью автора к властвующим силам Реставрации и Июльской монархии, свидетельствует о немалом интересе писателя к народной теме.

В «Красном и черном» (1831) Стендаль говорил о величайшей одаренности Жюльена Сореля, человека из народа, высоко ставящей его над ординарностью духовенства, буржуазии и легитимистского дворянства. Интерес к народной теме — ив незаконченном романе «Люсьен Левен»: Стендаль хоть и бегло, но с явным сочувствием к народу упоминает, что около 1834 г. в провинциальных городах Франции среди рабочих возникали «общества взаимопомощи» и «союзы», и он не намерен осуждать рабочих в Нанси, освиставших посланные для их «усмирения» войска.