Очерк и публицистика

Среди русских добродетелей чуть ли не одной из главных считается самоуничижение, которое в быту еще именуют скромностью, а в религиозном плане — смирением. Особенно русские ценят и в себе, и в других скромность, и означает это слово наше национальное свойство оставаться «на кромке», с краю, в тени, хотя бы по делам и заслугам ты достоин быть в почестях и хвалах.

Несомненно, у нас, русских, не принято кичиться никакими достоинствами, — ни умом, ни здоровьем, ни достатком, — ничем! И потому даже на обычный житейский вопрос — как дела, у нас обычно отвечают — ничего, то есть нормально. А ведь что такое ничего, это всего-навсего усеченная формула «ничего нового, ничего страшного», то есть все по-старому, своим чередом, словно и обсуждать нечего.

При этом русский человек словно боится спугнуть удачу, прогневить Бога излишней самонадеянностью, самоуверенностью, расчетом лишь на свои силы. Обратите внимание: ведь мы с вами таковы во всем. У русских не заведено хвастать детьми, их талантами и успехами, и в самом слове хвастать содержится иронический смысл — «выставлять напоказ то, что ухватил». Русская формула обладания, с точки зрения других народов, тоже очень странная — у меня есть! Не то что в других языках: я имею, я достал, я получил, я схватил, я хапнул. Нет! По-русски иметь — значит — у меня есть, что подразумевает: любое достояние получено свыше, это данность от Бога. И потому у нас существует подсознательная уверенность: что все, данное Богом, при нашей нерачительности и самонадеянности Бог может и отнять. Отсюда и поговорка, объясняющая всякую тяжкую потерю: Бог дал — Бог и взял!

Нет у русских и самовозношения в делах. Упаси Боже нас гордиться своими трудами и подвигами. Не случайно так мало осталось воспоминаний наших русских солдат о былых сражениях, да и мы, потомки, мало что слышали от дедов и отцов о военных буднях Великой Отечественной. Не принято было хвастаться, стыдно было кичиться.

Этот тип национального поведения во многом запрограммирован тысячелетней традицией русских пословиц и поговорок, в которых смирение и скромность возводятся в достоинства человека, а гордыня и чванство зло высмеиваются. Традиция самоумаления возникла не на пустом месте. Русские — потрясающе талантливый народ, хваткий, умелый, творческий. При тех пассионарных задатках и дарованиях, что есть у русских, они пожрали бы друг друга, если не накладывать на творческие и пылкие их натуры заведомых моральных ограничений. И эти ограничения, выработанные тысячелетним опытом, подкрепленные православным христианством в формулах священного писания «Гордым Бог противится. Смиренным же дает благодать», — эти ограничения сохраняли русскую душу от соблазнов внутринациональных распрей, соперничества талантов и дарований.

Поговорки наши предостерегают от неизбежного падения высоко взлетевшего гордеца: Не смотри высоко: глаза запорошишь; Не подымай носу: спотыкнешься; Выше носа плюнешь — себя заполюешь; С высока полета вскружится голова; Не смейся, горох: не лучше бобов — размокнешь и сам лопнешь; Высок каблучок подломится на бочок.

Поговорки издеваются над чванью и спесью: Гордым быть — глупым слыть; Спесь не ум; Не чванься, квас, не лучше нас; Раздайся, грязь, навоз плывет! Посади свинью за стол, а она и ноги на стол; С жиру пес бесится; Вздулся как тесто на опаре; Так зазнался, что и черту не брат; Водяной пузырь недолго стоит; Гроша не стоит, а глядит рублем.