Очерк истории Кривичской и Дреговичской земель до конца XII столетия

Мы уже указывали, что в Полоцкой земле происходила борьба представителей трех семей: Васильковичей, Глебовичей и Борисовича Рогволода. В начале борьбы смоленские князья, как мы видели, поддерживали Рогволода, но затем Всеслава. Как тогда разрыв смоленского князя с Рогволодом произошел по каким-то внутренним причинам, о которых летопись умалчивает, так теперь произошел разрыв Всеслава с Давыдом, а последний тесно соединяется с князем Друцким Глебом Рогволодовичем. Истинную причину трудно указать; быть может, сам Всеслав, утвердившись с братьями в своих уделах, стал тяготиться большою зависимостью от Смоленска. Во всяком случае, причина разлада скорее могла происходить от него, так как Давыду было невыгодно менять свое влияние над Полоцком и другими двумя уделами Васильковичей, Логожском и Изяславлем, на небольшой удел Рогволода, потерявшего притом влияние в самом Полоцке.

Как бы то ни было, но в 1180 году началась у Давыда и Всеволода Юрьевича борьба с князьями Черниговскими, старшими из которых были Всеволод и Святослав; о причинах вражды Ольговичей с Давыдом мы уже говорили. Первые, минуя собственно смоленские земли, решились напасть на Друцк, очевидно, рассчитывая нанести удар Давыду с более слабой стороны. Сначала туда двинулись Ярослав Всеволодович и Игорь Святославич с отрядом половцев. Святослав в это время находился в Новгороде и готовил северное ополчение. Но он предварительно заключил союз с разными полоцкими удельными князьями, из которых главными союзниками являются Васильковичи, Всеслав с полочанами, Брячислав с витеблянами, Всеслав Микулич с логожанами; кроме того, сын Владимира Андрей, племянник его Изяслав и Василько Брячиславич. Все они, соединившись, прошли мимо Друцка к северу, чтобы соединиться со Святославом. Таким образом, мы видим, что почти все полоцкие князья, прежние союзники и даже подручники Давыда теперь соединились против него.

Давыд со своим полком быстро двинулся к Друцку и занял его. Здесь в это время уже княжил сын Рогволода Глеб. Давыд хотел немедленно сразиться с Ярославом и Игорем, пока они не успели соединиться со Святославом и полоцкими князьями. Но Ярослав и Игорь уклонились от сражения, выбрали возвышенное место на берегу Друти, стали там; Давыд стал на противоположном берегу, но действовал нерешительно. Дело пока ограничивалось незначительными схватками и перестрелкою через Друть. В этом прошла неделя. Тогда явился Святослав с новгородским ополчением и союзниками, начал гатить Друть с тем, чтобы напасть на Давыда. Последний, не дождавшись сражения, не надеясь справиться с более многочисленными противниками, убежал ночью в Смоленск. Однако и союзники не могли воспользоваться бегством защитника Друцка. Святослав сжег передовые укрепления города, но опасаясь нападения Ростиславичей на собственные черниговские владения, двинулся на юг, отпустив новгородцев.

Таким образом смоленский князь потерпел поражение, но противники его торжествовали недолго. Полоцкого князя Давыд решился поставить в зависимость от себя более энергичными мерами. Он в 1186 году направился на Полоцк; с ним пошел и упомянутый Василько и друцкий князь Всеслав, вероятно, Рогволодович; с севера с новгородцами шел на Полоцк сын Давыда Мстислав. Полочане, сойдясь на вече, решили, что «не можем противустоять Новгородцам и Смольнянам; если мы впустим их в землю свою, то хотя и заключим мир с ними, все-таки много зла сотворят нам, опустошат нашу землю, идя на нас; пойдем к ним на сумежие». Действительно, полочане встретили ополчение смоленское и новгородское на границе: «и сретоша я на межах с поклоном и честию и даша дары многа». Дело уладилось без борьбы, мир был заключен.

Неизвестно, какие обязательства приняли на себя полочане при заключении мирных условий; наиболее вероятным представляется предположение, что Давыду был уступлен в этот раз Витебск, как сейчас увидим. Сам же Полоцк, если и принял какие-либо обязательства, то держался их недолго, и уже под 1191 годом летопись рассказывает, что новгородский князь Ярослав Владимирович, в сопровождении «передней» дружины новгородской, сошелся с князьями полоцкими на границе и здесь они заключили союз, «положили любовь» между собою с тем, чтобы на лето отправиться вместе либо на Чудь либо на Литву. Ярослав действительно ходил на Чудь, но выполнили ли свое условие полочане — летопись не упоминает.