Очерк истории Кривичской и Дреговичской земель до конца XII столетия

Рассматривая распределение уделов между Всеславичами, нельзя не заметить, что и в Полоцкой земле происходит то же явление, что и в других русских землях. Полоцкий стол как главный в области составляет достояние всех Всеславичей, которые занимают Полоцк или по старшинству, или вследствие военных действий, или же по приглашению веча. Были ли последние два случая занятия стола аномалиями, случайными явлениями, утверждать трудно; по крайней мере можно наметить уделы тех из Всеславичей, которые оставили потомство мужское в удельных городах, но ни одна линия не владеет последовательно Полоцком, все линии меняются. Полоцкий князь является лишь представителем области, но не имеет, по-видимому, фактической власти над остальными князьями и их уделами.

Поэтому едва ли не как представитель области упоминается в походе 1103 года на половцев Давыд Всеславич, а также ив 1104 году в походе вместе с Мономахом на Глеба Минского. С 1128 года Полоцкий стол, против воли граждан («сътиснушася») и по настоянию Мстислава Мономашича, занял Рогволод Всеславич вместо Давыда. В 1133 году, с началом княжения Ярополка, полочане сажают к себе на стол сына третьего из Всеславичей — Василька Святославича. Он княжил, по-видимому, до 1143 года и, вероятно, умер на этом столе, потому что занятие Полоцка четвертым представителем Всеславичей — Рогволодом Борисовичем произошло без борьбы, по крайней мере таковая не занесена в летописи, а о Васильке она больше не упоминает. Наконец, в 1151 году Ростислав Глебович Минский занимает стол после того как полочане «яша» Рогволода.

Таким образом, мы видим, что все Всеславичи, кроме Романа, о смерти которого летопись упоминает еще в 1114 году, и Ростислава, вероятно, не возвратившегося из ссылки и не оставившего сыновей, — все остальные побывали на Полоцком столе или сами (Давид, Рогволод) или их сыновья. Но вовсе нет случаев, чтобы племянник занимал стол при жизни дяди.

Это наводит на мысль, что установившийся порядок занятия главного стола был таков, что его занимал один из Всеславичей; но думать, что непременно старший в роде занимал главный стол, факты не дают возможности. Исчисленные факты очень неполны для такого заключения (главное — мы не знаем старшинства сыновей Всеслава), но даже прямо противоречит ему: по-видимому избрание зависело исключительно от воли веча: мы не знаем только, как сел первый преемник Всеслава — Давыд, по избранию или по назначению отца, но уже Рогволод Всеславич не по родовому старшинству занимал стол. Василько Святославич и Ростислав Глебович тоже по избрании и т.д. Но вече старается избирать старейшего из князей, — это очевидно; причина такого явления естественна: такой князь был хорошо известен в Полоцке, успевал составить себе партию, вече могло надеяться на уменье его поддержать интересы города, избавить его от междоусобия и прочее.

Хотя и был признаваем в древней Руси принцип перехода главного стола данной области к старшему в семье, как это строго выдерживалось в Чернигове и Смоленске, но относительно Полоцкого стола этого сказать нельзя, как мы видели. Княжеская власть здесь не успела утвердиться, так как вече взяло решительный перевес. Факты вечевых решений мы уже не раз указывали, но на переломе XII и XIII веков, когда наступает смутное время в истории Полоцкой земли, значение веча еще увеличивается. Добавим еще к известным нам фактам, что полочане не только избирали себе князей и изгоняли их, но также и заключали договоры, по-видимому, без участия, по крайней мере главного, представительного, князей своих.

Краткие известия наших летописей очень красноречиво говорят об участии веча в междуземельных отношениях. Так, уже рассказано, как в походе Давида на Полоцк в 1186 году летопись передает решение веча заключить союз с Давыдом: «и слышаша Полочане, и здумаша рекуще: не можем стати». Точно так же самостоятельно заключает союз с Ярославом Новгородским полоцкое вече в 1191 году. Одним словом, важные прерогативы полоцкого веча, кроме решения дел внутренних, состояли вправе выбирать и изгонять князя, заключать договоры с соседними князьями; в случае каких-либо недоразумений с князем оно призывало его к себе на объяснения, как видно из переговоров с Ростиславом Глебовичем; собиралось вече у собора святой Софии.

Современные известия высокого мнения о самостоятельности самоуправления Полоцка. Всем известно указание «Летописи Быховца», почерпнутое, очевидно, из более раннего источника, что полочане «вечом ся справляли как великий Новгород и Псков». Стрыйковский, увлекавшийся этою независимостью народного правления в Полоцке, сочинил даже басню о правлении 30 старейшин в Полоцке, которая, конечно, есть только подражание греческим известиям о тридцати тиранах.

Всем известно выражение суздальского летописца: