Очерк истории Литовско-Русского государства до Люблинской унии включительно

Обязательственный характер прикрепления господарских крестьян сказывается и в отношении Литовско-Русского правительства к уходу крестьян без заместительства на их отчинах. Крестьяне-отчичи нередко покидали свои дома и земли вследствие бедности и невозможности служить службу господарю. Они расходились «в покормы», поступали в наймы или «запродавались в пенязях», т. е. становились закупами, наконец, присаживались к зажиточным крестьянам в потужники, в дольники и подсуседки. Великокняжеская администрация не возвращала таких разорявшихся крестьян на их отчины, где от них не могло уже быть пользы. Таких крестьян надо было ставить на ноги, поднимать экономически. Но такая задача была не по плечу великокняжеской администрации, и потому правительство предпочитало терпеть уходы разорившихся крестьян в надежде, что они сами поправятся на стороне, воротятся на свои отчины или сядут на другой господарской земле. Господарь мог бы распоряжаться такими ослабевшими крестьянами и другим образом, например, продавать их или жаловать без земли другим владельцам. Но продажа господарских крестьян без земли совершенно не практиковалась, а пожалование без земли бывало очень редко. Нам известна только одна запись такого пожалования, состоявшаяся при Казимире в 1447 г.: «Билятовичам Твирмунтову землю, а самого Твирмунта пану Кезкгайлу». Обычно крестьяне жаловались частным владельцам с землями и угодьями, с обязательством нести с них новому пану ту же службу, какую несли и самому господарю великому князю или какую другую по его усмотрению. Крестьянин-отчич крепко срастался со своей землею, с которой он служил свою службу, и мыслился вместе с нею как живая служба, а не отдельно от нее. Сами крестьяне обычно тяготели к своим отчинам, к своим родовым гнездам и неохотно расставались с ними. В источниках сохранились многочисленные следы борьбы их с нуждою, стремления удержаться так или иначе на своих отчинах. Самый отход крестьянина на сторону иногда имел целью простой заработок, поправление материальных ресурсов для продолжения хозяйства и службы господарю на своей отчине. Для поправления своего материального положения крестьяне прибегали также к долгам у зажиточных соседей, которые они погашали либо работою, либо прибытками своего хозяйства, либо отдачею в пользование арендатору своих земель и угодий, либо, наконец, продажею части своей отчины. Но все это сплошь и рядом еще более обессиливало крестьянина, который и бросал тогда свою отчину, становясь «похожим» человеком, на которого господарской администрации приходилось только махнуть рукой.

Как бы то ни было, но крестьяне-отчичи de jure были людьми «непохожими», и господарь великий князь в известных случаях, когда представлялась возможность, осуществлял это право в жизни, выводил крестьян-отчичей, зашедших за других владельцев или даже в другие господарские волости, и водворял их на места прежнего жительства. Но наряду с отчичами «непохожими» в господарских имениях проживало немало крестьян вольных – «похожих». Эти вольные крестьяне устраивались в господарских имениях разным образом. Часть их оседала на пустовщинах, покинутых отчичами, либо на той самой службе, которая шла прежде с этого участка, либо на оброке, арендной плате. Эти крестьяне, если они не засидели земской давности или если особым договором гарантировали себе право выхода, оставались людьми вольными, которые могли уйти в другое место. Ограничение существовало для так называемых «жалобников» и «слободичей», которые садились «на воле», «на жалобе» или «на свободе», т. е. с условием в течение известного количества лет не платить всех или части податей и не нести повинностей (в большинстве случаев это были вольные прихожие люди, которые садились не на пустовщинах, а на сыром корню, новозаселяли имение). Такие прихожие крестьяне должны были отсидеть не только волю, но и таковое же число лет уже без воли, и в случае самовольного ухода подлежали возвращению «не мней, яко и отчичи» (Статут 1529 г., раздел VIII, арт. 20). Вольные и «похожие» люди, не сидевшие на воле, не были привязаны к своей земле и могли всегда покинуть ее. Когда великому князю приходилось жаловать князю, пану или боярину в составе того или другого имения земли, на которых сидели вольные «похожие» люди, он постоянно оговаривал в своих привилеях, что люди вольные, сидящие в том имении, вольны: всхотят ему служить, служат, а не всхотят ему служить, и он имеет отпустить их добровольно «со всими их статкы». Другая часть вольных «похожих» людей устраивалась в господарских имениях не самостоятельными хозяйствами, а в потужниках, в дольниках, половинниках, третчиках у крестьян-отчичей. Эти крестьяне имели дело не с господарскою администрацией непосредственно, а с крестьянами-«господарями», с которыми они и заключали свои ряды и уговоры.