Очерки бытия российского (СИ)

С возрастанием трещиноватости материальная среда начинает самопроизвольно разрыхляться. В конце концов трещины сливаются, разделяя среду на части. В этот момент психологическое время, как количество эмоциональных восприятий событий в единицу физического времени, начинает ускоряться и в момент разрушения воспринимается как взрыв. Время внезапно, как бы, срывается с места. В материальном мире чрезмерные ускорения приводят к катастрофам. В духовном - тоже! Такое состояние потока событий называют сингулярностью.

"Отметь это на будущее и запомни. Конец приходит внезапно". (Д. Джойс, "Улисс"). "Обычно люди думают лишь о собственных удовольствиях, им и в голову не приходит, что стоит лишь исчезнуть ослабляющим и сдерживающим факторам, скорость размножения инфузорий антисознания достигнет максимума, то есть за несколько дней произойдет непоправимая и весьма реальная катастрофа, внешне до поры до времени ничем не проявляемая: они продолжают заниматься своими делами, нисколько не думая об этих двух мирах, один из которых слишком мал, другой слишком велик, чтобы они обратили внимание на угрозу, витающую вокруг." (М. Пруст).

Судя по всему, Ленин эти сигналы природы услышал, осознав безответственность своих действий.Но поздно. В 1922 году он признался, что большевики (он) сделали "все ошибки, которые только были возможны" [1]. Они взрывоподобно изменили условия обитания людей, и всё внезапно изменилось: лед тронулся - события вышли из под власти людей. Свидетель тех событий критик и редактор ряда журналов В. Полонский, писал: "Рушится быт, понятия, вкусы. От буржуазного порядка в буквальном смысле не остается камня на камне. Разламываются вековые устои жизни. Умирает религия. Рассыпается старая семья. Терпит крах старая философия. Утрачивают власть старые эстетические догмы, Земля встает дыбом - все переворотилось, сдвинулось со своих мест". (С. Кормилов. История русской литературы XX века). "Мы, русские, теперь без дела и толка, без родины и родного очага, в нужде и лишениях слоняющиеся по чужим землям или живущие на родине, как на чужбине." (С. Франк. Смысл жизни. Лондон. 1925). Этим взрывом люди были "выброшены из своих биографий, как шары из бильярдных луз"- так оценил ментальное состояние России того времени О. Мандельштам в эссе "Шум времени". (1923). Героем времени становится человек без биографии. Люди без биографии немыслимы вне нашего времени. "Они одиноки, враждебны друг другу, каждый из них живет за самого себя и ничем не обязан соседу, любовнице, брату. Они рождены одной эпохой, вскормлены другой и пытаются жить в третьей". (В. Каверин).

Ортега-и-Гассет отметил, что длительность революций составляет один-два десятка лет. В глобальном масштабе времени одной эпохи этот отрезок сопоставим с мгновением или co скачком. В природе ничто не происходит мгновенно. В природе все непрерывно Во временном пространстве сингулярности линейные связи событий, доступные логическому анализу, разрываются неподвластными логике нелинейными субъективными связями эмоций. Манфред в своей книге, посвященной жизни Наполеона [26] показал хаос чувств и событий времени его прихода к власти. В периоды сингулярности потоки сознания столь мощны, что их целесообразнее классифицировать как потоки страстей, безрассудно бросающие людей из одного пространства психического состояния в далеко отстоящее противоположное, превращая порой добро во зло, а зло в добро. Французская, русская, германская и китайская революции, как и перестройка в СССР, являются тому иллюстрациями. В такие периоды истории невозможно дать адекватную оценку событий и действий людей. Ментальное состояние людей в такие периоды передаётся ритмами стихотворений Пастернака из книги "Сестра моя - жизнь", написанных весной 1917 года. То было время ритмы которого звучали как

Немолчный, алчный,

скучный хрип,

Тоскливый лязг и стук ножовый,

И сталкивающихся глыб

Скрежещущие пережевы.

Стереотип оценки событий вырабатывается в длительные устойчивые исторические периоды состояния общества, когда время дает возможность ставить во главу угла традиционную логику отображения действий людей.

Традиционное мышление неприменимо в периоды сингулярности. "Мы слишком современники нашей эпохи, чтобы понимать, какую ценность для будущего имеют её очевидцы, неподкупные свидетели её страданий, героизма, грязи, нищеты и величия." Эти слова принадлежат Ларисе Рейснер (1895-1926). "О, дикое, страшное, позорное и прекрасное наше время!" - так восприняла Ольга Берггольц трагические годы советской истории (рис. II-3). "Мой прекрасный жалкий век". (Мандельштам). По сей день историки спорят, являлся ли Сталин безжалостным диктатором, либо харизматическим строителем бесклассового общества счастливого будущего. [14]. Да и во Франции до сих пор не могут решить: Наполеон - это кровожадный тиран и деспот, или гений, великий полководец и подлинный сын Франции.

II-2. Макроритмы истории