Очерки Эндеральского Союза

– Но они ещё поборются, – фыркнул мужчина. – Такова их суть – следовать по углю, даже если он жжётся. Ей запрещено вершить начала иным образом, поэтому я стал её избранником. Я поведу легионы нежити против живых и очищу этот мир от жизни, чтобы было торжество её воли.

– Боюсь, у тебя больше нет армии, – усмехнулся Тараэль.

Велисарий подумал. Перед ним могущественный маг, но кем он был? Судя по всему, это какой-то одиночка, изучавший запрещённые школы магии, влезая в энтропизм. Это и привлекло некого владельца могущественной силы тьмы. Его призвали сюда месяцы назад, чтобы он командовал войсками нежити. И если бы ещё пару лет они не стали обращать внимание на эту угрозу, то весь Союз захлебнулся бы кровью от ужаса и бездушной жестокости этого врага.

– Что!? – выкрикнул маг. – Да как вы посмели!? Я её избранник!

– Мне это надело! – крикнула Калия и вознесла клинок, так же поступил и Тараэль.

Чародей направил магический удар, и волна воздуха эфемерным кулаком снесла бывшего ралаима. Второе движение обрушило проход назад, оторвав их от хранителей. Калия же становится на колено. Клинок плюхнулся в воду.

Велисарий же зрит то, что скрывала Калия Закареш, какая ярость её напитывала, а сейчас рвётся наружу.

– Дитя, в котором поселена тьма, – прошипел маг. – Борись теперь сама с собой. Посмотрим, насколько ты упорна в своей борьбе.

Магический заряд разбудил в ней дремавшую сущность, и та ответила ожесточённой жаждой вырваться. На прохладном воздухе залы от Калии повалил чёрный тёплый пар, наполовину пожравший её тело, скрыв броню за пеленой, часть лица обратив в уродливую маску смерти, где торчат клыки, подбородок удлинён, а в глазах сверкает само отражение ада. Её настигла ярость, что чернее злобы и глубже всякого безумия.

– Вот мы и одни, Флав Велисарий, – уши мужчины поймали нотки издёвки в голосе.

– Калия, – посмотрел на девушку командир, но та не может сказать и слова, ибо утонула в себе.

В эту секунду она балансирует на краю пропасти. Битва внутри возгорается, скрытая под маской.

Калия стремительно теряет контроль над собой в исполинском вале гнева. Единственное чего она хочет, так это насладить себя кровавым безумием, утопить кого-нибудь в граде ударов. Но могли ли пройти уроки О’Брайенна зря? С другой стороны, принятые лекарства остановили волну ярости, не дав ей уйти в обличие альтер-эго, предоставив место для борьбы. Первый удар самой себя она пропускает, позволяя быть себе злобным существом, помышляя:

«Да… я действительно такая. Злоба меня съедает, страсть гнева моя суть и пусть она вырвется».

Но она не отдаёт и пяди своей души. Калия признала, что она больна этим недугом и пропустив массу ударной энергии, существо не находит опоры в виде гордости и самобичевания. Раньше оно сначала било по Калии, затем тянуло за гордыню и стыд, вызывая сильнейший страх, после которого всякие ментальные барьеры падали, выпуская все тёмные желания.

Калия переживает, как соскальзывает маска с её прекрасного лица. Ореол героини, великого воина сменяется на образ жестокого берсеркера. Она чувствует это и позволяет этому быть, переводя мысль в иное русло:

«Я не герой, не воин, который должен победить всех и вся. Я не должна быть впереди всех и стремиться сделать всё во благо всех. Я – обычная девушка, я – Калия Закареш, девушка из Подгорода. Ещё много таких как я… обычная и простая. И я могу умереть, как и все остальные. Это в порядке вещей».

Лишившись второго рычага давления, тварь забесновалась ещё сильнее. Теперь и мечтательный образ, иллюзия которая цвела в её душе, испарилась. Если бы эта иллюзия была, то с её опасностью, Калия сама позволила бы вырваться ему, лишь бы не быть «обречённой на провал или той, которая провалила миссию им умерла».

Ярость, чернее пустоты и жажда, краснее крови впилась в неё, но на этот раз лекарства не дают это сделать, блокируя проникновение тьмы в тело. Оставив наступление хаоса, она переходит в наступление. Допустив всю тьму и все провалы в возможностях, он покрывает тьму и огонь тихим и мирным молением. Отбросив всю бесполезность медитаций, она множество раз повторяет:

«На всё Твоя воля, Вышний. Помилуй, меня».

И на сердце отлегло. Тепло и свет расстелились по груди, заменяя бушующий огонь. Злоба жестоким змием рванула к горлу, но не найдя сил, словно бы лопнул, оставив после себя только облегчение. Калия, сбросив вуаль клубящегося дыма, разбив маску тёмной самой себя, поднялась. В её худых пальцах сжалась рукоять, и она со звоном его подняла.

В это время Велисарий, закрываясь остатками щита, пытается спастись от огненных шаров. Тараэль снова напрыгивает на мужчину, но его клинки зазвенели о призрачную сталь призванного меча. Движениями резкими и расплывчатыми он попытался разрубить Тараэля, но воин уходит, пятится назад. Велисарий швыряет остатки щита, но те разбивается в дребезги о мгновенный электро-магический удар парирования. Тараэль бросается вперёд, но колдун шмыгнул назад и поднял руки. Бывшего ралаима отнесла вихревая волна прочь, а затем такая же магия едва не сбила Велисария.