Очерки и почерки

Нас было трое:
                         ты
                             и я
И пальцы
               рук и
                        ног.
Их было пятеро.
                         Единственнейшая
                                                     моя!
По ним я сосчитал,
                              что
                                    я
                                       не
                                           одинок
Нас было шестеро:
                              я, ты
                                      и
                                         уши.
                                                Ты — гора!
Архитектура
                   ты!
                        И
                          музыки
                                     подобье…
Я без тебя ни два
                            ни полтора.
С тобой —
               семь!
                       Двадцать три!
                                     Сто восемнадцать с дробью.
На небе
            что-то
                      круглое
                                  горит.
Видать лучи,
                    но
                        не слыхать угара.
Кругом
           шестнадцать нас!
                                       Вот это —
                                                     габарит!
Нас четверо опять:
                              я,
                                 ты
                                      и два загара.
Снег…
           радуга…
Вдруг вышел я…
                           брожу.
Один
         вдоль
                   улиц
                           шумных
                                        и песчаных,
Подальше от толпы,
                                поближе
                                              к гаражу…
Мне хочется писать стихи
                                        о харьковчанах,
О том, как я считал
                               и допустил просчет,
Как называл стихом
                                любое
                                          сочиненье…
Я думал: ты
                  звезда,
                              а ты —
                                       наоборот.
Я думал: я — звезда,
                                 но есть
                                             другое
                                                        мненье.
Ах, Волга-мать —
                           река!
                                    Осталось не одно ль?
Ошибся я, но
                     буду
                            вновь
                                     чудесить!
Любимая!
               Пусть
                        без тебя
                                      я —
                                            ноль.
Ты без меня — одна.
                                Встань
                                          справа.
                                                     Вновь
                                                              нас десять!
Тысяч! строк!

•

М. Матусовский

Пахнет парным молоком, былью и сказкой давней.

Близостью летней грозы и переменой судьбы.

                                                             («Приятель»)

                Пахнет солью и грозой, йодом и судьбой.

                                                                   («Земля»)

                    Пахло летним сном и сыростью ночной.

                                                       («Выздоровление»)

                             Пахнет сумрак прелой голубикой.

                                                          («Чертовщина»)

                                                           М. Матусовский

Пахнет мамой и тетей, попахивает и папашей,
Старомодным фотографом 40 на 72.
Пахнет жирным борщом, отглагольною рифмой и кашей,
Пахнет белым стихом, выносимым друзьями едва.
Шестью семь сорок два, а четырежды семь двадцать
                                                                             восемь.
Пахнет детством и мясом и белым соленым грибом,
Пахнет первой любовью, которую мы переносим
Между корью и свинкой и лечим дорожным столбом.
Пахнет жареным, пареным, пресным и кислым, сушеным,
Восемнадцатой тысячей строк, без задержки
                                                      представленной в срок,
Пахнет свежею мыслью о том, что вдвоем хорошо нам
И что хуже гораздо, когда ты, увы, одинок.
Мир лежит на моих волосатых задумчивых лапах.
Он еще не обнюхан, но будет обнюхан вполне.
Растопырены ноздри, впиваю за запахом запах,
Коли что пропущу, умоляю, напомните мне.
Пахнет М. Исаковским, Твардовским и Е. Долматовским,
Тянет Блоком немножко и П. Антокольским сильней,
А бывает и так, что пахнёт и самим Матусовским,
И, по правде сказать, этот запах всего бы верней.

•

С. Михалков

Пpo Сережу