Очерки истории Италии. 476–1918 годы

Знакомя народ со славным прошлым Италии, они внушили ему уверенность в свои силы и вдохновляли на борьбу за национальное единство и независимость. «Если бы Италия была подвластна одному единственному государю, никто не признал бы разумным обременять торговлю одной провинции с другой», — отметил Алессандро Верри. Ему вторили Беккариа, Карли, Пьетро Верри и многие другие, гневно клеймя иностранный гнет и местный сепаратизм, которые разъедают и ослабляют итальянский народ. «Пройдет немного лет, и Италия будет одной единой семьей», — пророчески утверждал Пьетро Верри.

Но, несмотря на свои смелые прогрессивные взгляды, итальянские просветители не были революционерами. Все свои надежды они возлагали на просвещенных монархов, на реформы сверху. Они верили, что золотой век наступит при содействии королевской власти.

Всему просветительному движению в целом недоставало того размаха, который был ему присущ во Франции. Оно было нерешительным и непоследовательным. Сказались слабость буржуазного развития Италии и влияние векового политического и церковного гнета. И все же итальянские просветители второй половины XVIII в. были предшественниками революционеров XIX в., предвестниками грядущих революционных событий.

Литература и искусство

Если непосредственное воздействие просветителей на народные массы было относительно невелико, то гораздо более действенным был голос писателей, произведения которых (комедии и трагедии, сатиры и эпиграммы) были доступны и понятны народу. На смену академически строгой и вычурной литературе, узко ограниченной в рамках формальных условностей, господствовавшей в первой половине XVIII в., пришла новая литература, черпавшая свою тематику из повседневной жизни и отражавшая наиболее злободневные ее проблемы. Эта литература говорила ясным и простым языком, близким, понятным и доступным итальянскому народу.

Рис. 46. Карло Гольдони

Одним из первых представителей новой литературы был Джузеппе Парини (1729–1799), сын мелкого лавочника из Ломбардии. Гнев, возмущение, презрение к окружающему миру, ограничивающему свободу человека, пронизывает все творчество Парини. В своей сатирической поэме «День» он с глубокой иронией отзывается о высшем обществе, бичует его пороки, его чванство и безделие и противопоставляет ему трудолюбие народа. Парини ясно и громко провозглашает идею социального равенства.

Быть может, это ложь, но говорят,
Что день придет — свободным каждый станет.
И будут неизвестны
Слова — и знать и чернь.

Те же чувства, но еще более откровенно, высказывал крупнейший писатель того времени, автор многочисленных пламенных тираноборческих трагедий Витторио Альфиери (1749–1803).

Альфиери отказывается от прежде столь распространенной вычурности стиля и высказывает свои мысли (а именно они для него — главное) живым, энергичным и ясным языком. Он резко изобличает двойную тиранию абсолютного господства королей и папы, под гнетом которых подавлены справедливость, нравственность, правдивость и свобода. «Там, где властвует один над всеми, не родина моя а место, откуда я родом». В то же самое время Альфиери предвещает близкое пробуждение итальянского народа:

Наступит день, вернется этот день,
Когда бесстрашно встанут итальянцы
На смертный бой...

Но для этого, по его мнению, надо сначала возродить сознание народа, и только тогда он сможет завоевать и сохранить свою свободу без гнета государей.

Рис. 47. Тьеполо. Ринальдо и Армида

Альфиери умер одинокий, озлобленный, но вера его в грядущую свободу итальянского народа не была поколеблена:

Быть может, я умру, но это будет,
Уверен я, что рухнет власть злодея,
И память обо мне средь вольных граждан не исчезнет.

Влияние трагедий Альфиери было огромным. Они зажигали патриотические чувства и ускорили развитие национального самосознания. Его эпиграммы и высказывания стали народным достоянием.

Литература Италии заговорила новым языком не только устами Парини и Альфиери. До сегодняшнего дня не сходят со сцены мирового театра бессмертные комедии венецианцев Карло Гольдони и Карло Гоцци. Гольдони противопоставил манерности и условности старого театра жизненную правду. Он был создателем бытовой комедии буржуазно-демократического характера, в которой правдивость в изображении людей сочетается с народностью языка. Гоцци же, консерватор по своему мировоззрению, возродил в своих комедиях фантастически-сказочные мотивы, столь популярные в народном творчестве. Его комедии-сказки, прославляющие самые лучшие человеческие чувства — любовь, преданность, дружбу, пользовались огромным успехом у рядового зрителя Венеции. Гольдони и Гоцци в равной мере положили начало новой итальянской драматургии.