Очерки истории Левобережной Украины (с древнейших времен до второй половины XIV века)

С легкой руки П. Голубовского и Д. Багалея, в своих монографиях о Северской земле указавших на существование союза между князем и вечем, черниговские Ольговичи рассматривались некоторыми историками как представители «демократии». В частности, демократическими чертами наделил черниговских Ольговичей Рожков в своей работе, посвященной политическим партиям в Новгороде.[668] В его представлении Ольговичи были ставленниками городских низов Новгорода, использованными последними в их борьбе с так называемой «суздальской аристократической партией». Далее мы остановимся подробнее на политике Ольговичей в Новгороде, которая, как мы увидим, очень мало похожа на проведение в жизнь интересов подлинных низов новгородского общества. Н. Рожков старается подчеркнуть, что и у себя в «земле» Ольговичи были «демократы», но опорой в Чернигово-Северской земле, в вотчине своей, для Святославичей, а впоследствии для потомков Олега Святославича — Ольговичей — в действительности было прежде всего «земское» боярство. Нельзя предполагать, мы по крайней мере не имеем для этого никаких оснований, что города северянской земли отличались «демократическим» характером веча, подлинным господством народа, городских низов, «общины», как пишет П. Голубовский. Наоборот, повсюду мы видим развитие феодального землевладения, могучее боярство, мощную дружину. И все это выступает не как нечто чуждое для «воев», «черниговцев», «земли», а наоборот, как тождественное. Дружинники и «земское» боярство, «черниговцы» и князь — союзники, потому что все они принадлежат к господствующей верхушке феодального общества. Конечно, нельзя поставить знак равенства между «земским» феодалом, мелким дружинником и крупным боярином, «первой дружиной», «советниками», верхушкой духовенства, наконец, князем, но все они принадлежат к одному классу, господствующему классу, хотя и к различным группировкам последнего. К ним примыкает и купеческо-ростовщическая верхушка. Нельзя противопоставлять так называемое «земское» боярство дружинному, так как последнее не что иное, как известная ступень в развитии первого. Рано или поздно «земское» боярство сливается с боярством и дружинно-феодальными группировками, концентрирующимися вокруг князя. В прошлом основная масса дружинников князя, его «мужей», особенно «передняя», «старшая» дружина, — выходцы из «земского» боярства, постепенно в целях обороны от внешних «ворогов» да и внутренних, т. е. прежде всего от восстававших закабаляемых смердов, объединившиеся и сплотившиеся вокруг князя. Постепенно с укреплением их силы, с ростом дружины профессионалов-воинов, путем пожалования превращающихся в феодалов-землевладельцев, «земское» боярство, вернее его остатки, поглощаются консолидирующейся княжеской феодальной прослойкой. В Чернигово-Северской земле мы видим, как постепенно мощные местные феодальные элементы, зарождение и развитие которых мы показали в главе «Разложение первобытнообщинного строя и возникновение феодализма», превратились в сильное «земское» боярство, влившееся в княжескую дружину, так как, конечно, на одних киевских воинов, приведенных в Чернигов, не мог опираться Святослав, так же как не мог еще ранее рассчитывать только на своих кавказцев Мстислав.

Решающую роль играет крупное боярство, имеющее собственные дружины. Так, например, в летописи упоминается о Ратиборовой чади, состоявшей из вооруженных слуг и мелких вассалов знатного и богатого боярина Ратибора, с которой приходилось совещаться Мономаху.[669]

У Яна Вышатича, даньщика Святослава, была своя дружина из отроков.[670]

Как мы видим, никакого вывода о «демократизме» Ольговичей, о связях их с «общиной», с «демосом», отсюда сделать нельзя. Напрашивается иной вывод — о существовании прочных связей между различными группами феодального лагеря в Северской земле, тогда как другие области древней Руси являются ареной борьбы между ними. Так, в Галиче мы отмечаем сперва разгром городских низов и смердов объединенными силами князя и боярства, а затем борьбу между княжой дружиной и князем, с одной стороны, и боярством — с другой. В Ростово-Суздальской земле «земское» боярство «старых» городов падает, разгромленное укрепившим свое могущество на основе эксплуатации смерда княжим дружинным боярством. В Новгороде существует приоритет веча, возглавляемого городским патрициатом, «советом господ». В отличие от этих трех земель, Чернигово-Северская земля являет собой картину единения «земского» боярства и городской знати, фактически управляющих «землей» путем веча, с князем и княжой дружиной.