Очерки истории Левобережной Украины (с древнейших времен до второй половины XIV века)

Памятуя указанный недостаток нашего летописания, подойдем к истории Чернигово-Северской земли в конце XI–XII вв. После смерти Святослава на черниговском столе оказывается, правда на весьма непродолжительный срок, Борис Вячеславич. Князь-«изгой» сел в Чернигове не без участия и поддержки со стороны черниговского боярства и купечества, так как, по правильному замечанию П. Голубовского: «Чернигов начал действовать, отлично зная, что ожидает его с переменой обстоятельств».[756] Времена господства при Святославе черниговского боярства должны были, теперь отрицательно отразиться на Чернигове, и киевско-переяславльская, боярско-дружинная верхушка князя Всеволода, некогда испытавшая на себе хозяйничанье черниговской знати, после смерти Святослава не хотела подчиняться, а хотела сама властвовать. Внешняя обстановка этому способствовала. Союз Святослава с Болеславом и брак дочери Святослава с польским королем привели в конце концов к тому, что союзные Болеславу дружины Олега Святославича и Владимира Всеволодовича оказались в земле чехов, воюя с врагом Болеслава — чешским королем Вратиславом. Когда разбитые русскими дружинами и ляхами чехи попытались заключить мир, предлагая 1000 гривен серебра, русские князья, несмотря на очевидное желание Болеслава закончить войну и даже на заключение им мира с чехами, отказались мириться, сославшись на то, что, мол, надо «взять свою честь». Князья не собирались возвращаться домой с пустыми руками, получив, быть может, лишь известную толику из 1000 гривен серебра, уплаченных чехами Болеславу, и в течение четырех месяцев опустошали чешскую землю, «взяли», наконец, «свою честь», а попутно с ней еще 1000 гривен серебра, уплоченных Вратиславом.[757] Такое поведение русских князей не могло не отразиться на политике Болеслава, который решил еще раз поддержать Изяслава. Решив после смерти Святослава вернуть себе киевский стол, Изяслав с ляшскими войсками пошел к Киеву. Всеволод, занявший Киев, вышел ему навстречу, на Волынь, где во Владимире в это время сидел Олег Святославич. Но битвы не произошло. Братья заключили мир, и Всеволод отдал Киев Изяславу, а сам сел в Чернигове. Походом Всеволода воспользовался Борис Вячеславич, 4 мая 1077 г. захвативший при поддержке черниговского боярства главный город Северской земли.[758]

Не без давления со стороны Изяслава, прекрасно учитывавшего, какую угрозу для его княжения в Киеве представляют черниговские князья Святославичи, этих последних решают оставить без уделов или, вернее, предоставить им или Тмутаракань, где уже сидел Роман Святославич, или Муром с Рязанью. Прежде всего Всеволод расправляется с Борисом Вячеславичем, который, не ожидая, по-видимому, столкновения с ратью Всеволода, бежит в Тмутаракань к Роману.[759] Всеволод садится в Чернигове, а Олег, выведенный из Владимира Волынского, состоит при дяде, живет в его дворе в Чернигове. Из «Поучения детям» Мономаха видно, что Олега пытались всячески задобрить, и, вернувшись к отцу из Смоленска, Мономах вместе с Всеволодом устраивает Олегу обед на Красном Дворе в Чернигове.[760] Но если для Мономаха эти средства казались достаточными, то никакими обедами успокоить Олега, у которого буквально из-под носа стащили лакомый кусок, было невозможно. Как только оттираемый своими сородичами на задний план Олег убедился, что из положения «изгоя» ему не выйти, он бежит 10 апреля 1078 г. в Тмутаракань.[761] Именно здесь со свойственной ему энергией он рассчитывает набрать дружину для борьбы с оружием в руках за свои интересы на Руси. Олег был типичным носителем дружинных традиций, князем-воином, настойчивым и твердым человеком. Правда, он был не очень искусным дипломатом, так как позволил себя провести, не обладал хитростью и политической гибкостью Мономаха, но он всегда оставался грубым воином, с оружием в руках боровшимся со своими дядями и братьями за свои попранные права князя-феодала и не останавливавшимся ни перед какими жертвами для достижения поставленных себе целей.