Очерки истории Левобережной Украины (с древнейших времен до второй половины XIV века)

Все эти поступки Всеволода единственным своим объяснением имели его стремление за счет ослабления отдельных князей усилить Киев и прежде всего его личную власть как киевского князя. Поэтому Всеволоду было выгодно разжигать усобицы, придумывать самые причудливые политические комбинации, и он зорко следил за тем, чтобы не создался союз князей, который мог бы встать перед ним грозной силой, чтобы не укрепилось какое-либо княжество и не появилась бы среди воевавшего друг с другом княжья сильная личность, опасный конкурент и политический соперник.

Всеволод стремился удержать в повиновении и Новгород, то приглашавший, то изгонявший Святослава Ольговича, пока тот, наконец, не выдержал этой «тяготы» и не возвратился в принадлежавший его Новгород-Северскому княжению Курск, перебравшись затем в Белгород, данный ему Всеволодом. Перспектива потери Новгорода не улыбалась Всеволоду. Заключив в тюрьму новгородских послов, требовавших князем Святополка Мстиславича, Всеволод дает Мстиславичам Берестье с тем, чтобы они не вмешивались в дела новгородские и не садились в Новгороде князьями. Этим поступком, не выпуская Новгорода из своих рук, Всеволод как бы изолирует его от других княжеств юга древней Руси.[873] Новгородцы же боялись усиления киевского влияния и всячески стремились освободиться от опеки Всеволода. В конце концов, позднее, Всеволод согласился послать в Новгород Святополка Мстиславича, но, по верному замечанию П. Голубовского, в данном случае уже не Новгород, а Всеволод диктовал свои условия.[874] Выпустить Новгород из-под своего влияния Всеволод не собирался, и это видно из того, что как только вместо Святослава новгородцы посадили у себя Ростислава Юрьевича, сына Юрия Долгорукого, Всеволод и Игорь захватывают Остер и другие городки, принадлежащие Юрию, и уводят стада скота и лошадей.[875]

Вскоре Всеволоду пришлось решать еще одну политическую задачу В 1141 г. умер Андрей Владимирович, князь переяславльский. Неопасного для него Вячеслава Всеволод переводит из Турова в Переяславль и в Турове сажает своего сына, Святослава Всеволодовича, готовя ему в дальнейшем, в обход братьев, киевский стол, так как в смысле занятия киевского стола Туров играл ту же роль, что и Переяславль.[876] Поступок Всеволода вывел из себя и Ольговичей и Давидовичей. Как и следовало ожидать, особенно был недоволен Игорь Ольгович, перед которым в перспективе не раз представлялся киевский стол, но исчезал как мираж в результате неоднократного обмана со стороны Всеволода. Учитывая напряженную атмосферу, Всеволод предлагает братьям Берестье, Дрогичин, Чарторыйск и Клечск, сохраняя за собой землю вятичей, на которую претендовали князья. Почему вдруг Всеволод возымел такую любовь к вятичской земле и почему вдруг его братья-князья воспылали к ней неменьшей страстью? Ранее нами было указано, что земля вятичей в то время, собственно, еще не была освоена, она была только более или менее покорена со времен похода Владимира Мономаха на Ходоту с сыном. Тогда как во многих местах земля, по образному выражению Мономаха, была уже «изъезжена» и не оставалось «ни челядина, ни скотины», — в земле вятичей было еще чем поживиться. Дань собирали в дремучих лесах вятичской земли не часто. С оружием в руках, используя естественные свои укрепления — леса, вятичи отстаивали свою самостоятельность, свой родовой быт, свой первобытнообщинный строй, правда, уже несомненно разлагающийся, свою «военную демократию», варварство, родоплеменную и семейно-общинную организацию. Там можно было еще «ополоняться челядью», захватывать скот и имущество сельских жителей, получать большую дань, успешно ходить в полюдье, а на данном этапе, в период консолидирующегося феодализма, развернуть и вотчинное хозяйство. Князья и бояре-дружинники, особенно «молодшая дружина», стремившаяся захватить новые земли и стать крупными феодалами-землевладельцами, а следовательно, и родовитыми боярами, жадно захватывали землю вятичей, эту своеобразную «подрайскую землицу», сулившую столько благ и богатства. Недаром через несколько лет глухая область вятичей станет ареной межкняжеских усобиц, впервые в своих деталях предстанет пред нами на страницах летописи и начнет «осваиваться» победителями-феодалами.

В процессе междоусобной борьбы князей вятичи играли зачастую лишь роль наблюдателей. Они — объект, но не субъект борьбы. На этом несколько подробнее остановимся дальше.

Указанные обстоятельства и понуждают князей заинтересоваться судьбой вятичской земли, и потому-то летопись рисует на первый взгляд странную привязанность Всеволода Ольговича, цеплявшегося за Киевское великое княжение и прельщенного блеском «мати градов русских», к земле вятичей и, с другой стороны, не менее энергичные притязания на нее остальных Ольговичей и Давидовичей.