Очерки из будущего

– Ах, – вклинился доктор, – опять вступает в дело ваше старомодное пугало! Это был вечный вопрос – Деньги? Деньги? Деньги? Деньги? Вы хотите спросить, где находятся средства для продвижения и осуществления таких проектов. Вы забываете, что психическая эволюция намного быстрее физической. В вашем веке профессор Гарварда мог бы с полным основанием сказать: "Лишь небольшая часть человеческой расы в результате тысячелетней борьбы частично освободилась от нищеты, невежества и жестокости". Наши изменения в общественном устройстве многократно увеличили эту часть. Теперь наши люди все освобождены от этого самого гнусного рабства. Задача мозгов сегодня не в том, чтобы возвеличивать и возвышать их счастливого обладателя за счет унижения его товарищей. Мы находим высшее удовлетворение в самоотверженной работе по возвышению тех, кто менее одарен, и пожинаем урожай восхищения и любви, вытекающий из этого единственно благочестивого курса. Таким образом, мы имеем население, способное на величайшие достижения в искусстве или науке, население, свободное от всех внутренних и внешних забот и тревог, стремящееся сосредоточить мысли, время и энергию на такой продуктивной работе, на которую вы сегодня взглянули. Полезность для нас – единственный титул благородства. У вас типичным хорошим парнем был тот, у кого были деньги, независимо от того, как они были нажиты, которые он готов был растратить на показное безделье или распутство. Для таких персонажей наш век не находит ни имени, ни места. Будут ли наши методы лучше, приведут ли они к успеху, вы теперь видели достаточно, чтобы судить об этом.

Взгляд восхищения, с которым я смотрел на великолепный триумф природы, созданной с помощью искусства, был достаточно красноречивым ответом.

Пока мы ехали домой, я узнал от доктора Лита еще много подробностей об урожаях, выращиваемых в разных районах. Они, конечно, во многом остались такими же, как и в девятнадцатом веке. Доктор был особенно воодушевлен визитом, который он недавно совершил в Калифорнию в качестве национального санитарного инспектора. Фрукты, составляющие столь значительную часть пропитания нации, были одной из его обязанностей, а именно – изучать и преподавать новейшие и лучшие методы их выращивания и сохранения.

– После вашего опыта девятнадцатого века, – сказал он. – Вы не сможете иметь никакого представления о славе этого американского рая. Все ваши представления о виноградной лозе и смоковнице, о мирте, пальме и апельсине, о винограде Эшколя и гроздьях Мамре, принижены эдемской реальностью! Цветущие поля роз для благоухания, холмы, украшенные богатством виноградной лозы, террасы, посеребренные оливками или золотые от сияния апельсина, равнины, где персик и груша делили щедрую почву со сливой, склоны гор, где яблоко сохранило поцелуи солнца на зиму. Нет больше страха перед засухой, как в ваше время, нет больше воплей иссохшей земли перед безжалостным небом, но разумный человек работает в счастливой гармонии с щедрой природой, штат покрыт сетью водных путей, несущих богатство, дающих жизнь, делающих даже пустыни добрыми и гостеприимными, а бесплодные склоны холмов – плодоносными рощами. Все это и даже больше существует, потому что человек, после веков борьбы и антагонизма, наконец, познал мудрость и политику взаимопомощи, урок, давно преподанный ему практическим социализмом муравья, пчелы и даже такого вида ядовитой злобы, как оса.

1890 год

Герой двадцатого века

Джон Генри Барнабас

I

Колокола по всему городу абсолютно одновременно пробили пять часов, когда на них обрушилась электрическая волна с центрального вокзала, так что громкий, благозвучный соборный звон разлился по городу, как будто это был один огромный колокол, и Китти, под цветущими апельсинами в Сан-Рафаэле, подняла глаза и подумала, что Теодор в эту самую минуту бросает свои инструменты в пневматический приемник и что менее чем через полчаса он будет с ней.