Очерки из моей жизни. Воспоминания генерал-лейтенанта Генштаба, одного из лидеров Белого движения на Юге России

Но те преступные деяния, которые омрачали деятельность Вооруженных сил Юга России, тонули в геройском поведении и самоотверженной работе русского офицерства, русской молодежи (студентов, гимназистов, юнкеров и кадет) и многих простых казаков и солдат, которые, неся страшные тяготы и лишения, бесстрашно и безропотно шли на смерть ради спасения несчастной, опозоренной Родины. (Я, конечно, казачества не отделяю от русского офицерства и русской молодежи. Да для них, вопреки мнению некоторых «самостийников», это было бы и кровным оскорблением.)

Конечную неудачу так называемого Деникинского периода большинство приписывает тому, что руководители армии и Особое совещание совершенно не справились с устройством тыла и не уберегли армию от развала.

Как конечный вывод – это верно. Но обстановка была так сложна, условия работы по государственному строительству были так трудны, что неудачи этого периода вряд ли можно объяснить только неправильной политикой генерала Деникина и его правительства, ошибками последнего и неудачным подбором сотрудников. Не знаю, насколько удачно, но в своем изложении я хотел очертить ту совокупность условий, которые и привели к конечной неудаче.

Что касается собственно Добровольческой армии, то, несмотря на многие теневые стороны, ее самоотверженная и патриотическая работа будет отмечена историей.

В заключение я позволю себе привести выдержки из статьи «Победа духа» (газета «Свободная речь» от 30 марта / 12 апреля 1919 г. № 71) чистого сердцем, большого русского патриота профессора князя Евгения Трубецкого:

«Главное отличие Добровольческой армии от большевистской – диаметрально противоположной жизненный уклад. У них (добровольцев) есть то, чего нет у большевиков. Есть воинская честь и несокрушимая сила духа.

В дни всеобщего унижения и разложения Добровольческая армия явила эту силу. В этом ее заслуга, которая больше всех одержанных ею побед. В эпоху национального упадка самое ужасное – это тот духовный паралич, который наступает, когда народ утрачивает веру в себя. Сколько раз Россия переживала это мучительное состояние! С него началась русская история, когда отчаявшись в себе, наши предки послали за варягами. Потом то же отчаяние – в дни татарщины и в тяжкое лихолетье смутного времени.

Чем спасаются в такие времена? Конечно, не какими-либо великими делами масс, которые всегда серы, бесцветны и малодушны, а героическими подвигами избранных, лучших людей.

А народ был тогда, как и теперь, все та же колеблющаяся, изменчивая масса, которая то звереет и неистовствует, то кается в своих грехах и подчиняется национальному инстинкту, то коснеет в тупом равнодушии. Не масса делает историю, а личность. Она зажигает массы; от нее рождаются стихийные, неудержимые народные движения.

Вот почему нам так бесконечно дороги те героические подвиги, которые были явлены на Кубани и на Тереке. Они пробуждают в нас веру в Россию.

В заключение помянем еще заслугу, за которую мы должны отвесить земной поклон Добровольческой армии. Мы живем в эпоху неслыханного упадка патриотизма. Одни меняют родину на выгоду личную, другие на выгоду классовую. Третьи делают вид, что ее любят, но на самом деле делают карьеру на патриотизме.

И вот теперь среди этой деморализации и разложения – ясный проблеск национального возрождения. Мы видим людей, которые любят Россию беззаветно и безгранично, ради нее самой, как любят бесконечно дорогого человека. Ибо какой корысти ждут от России те, кто добровольно, без принуждения, жертвуют для нее жизнью или становятся ради нее калеками.

В минуту, когда мы не знали, жива Россия или мертва, – добровольцы явили горячую, пламенную любовь к родине и тем засвидетельствовали о таящейся в ней жизненной силе.

Нет того народа, который в течение многих веков своей истории не переживал бы критические, страшные дни упадка и смуты.

Но отличие великого народа – в его способности подниматься из глубины падения на высоту, недоступную слабым и малодушным.

Теперь мы видим начало такого подъема, он засвидетельствован не словами, а делами, которые перейдут в историю и останутся навсегда предметом восхищения и гордости».

Врангелевский период

После всякой крупной боевой неудачи, следствием которой является не частичное поражение какой-нибудь группы войск, находящихся на фронте, а отступление по всему фронту и общая потеря армией способности оказывать сопротивление преследующему противнику, всегда наступает, за развалом фронта, развал тыла. Восстановить боеспособность армии возможно в этих случаях только при условии, если удастся вывести войска из-под ударов противника и затем пополнить их и привести в порядок.

Но приведение в порядок расстроенной армии и восстановление правильной деятельности армейского тыла является всегда операцией очень сложной и трудной. Нормально это достижимо лишь при условии наличия здорового глубокого тыла, сохранения армией веры в своих вождей и имения достаточных и хорошо подготовленных укомплектований, а также запасов для пополнения в армии всего недостающего.