Очерки о югославских информбюровцах

Таким образом, мы видим ряды, где идут сигналы к усилению охоты на ведьм и где наоборот раздаются призывы ослабить кампанию. Как эти два ряда между собой переплетаются, еще предстоит выяснить историкам. Добавим к этому пока немногочисленные известные нам случаи сопротивления репрессивной политике на местах, и задача усложнится еще больше. Но есть еще один чрезвычайно интересный момент – инициатива снизу. Мы видели примеры, когда те или иные лица прямо заинтересованы в репрессиях. Добавим к этому еще одно свидетельство. В начале 1980-х гг. Дедиер опубликовал воспоминания одного из работников лагерной администрации Голого острова – печально известного следователя А. Раштегорца. Раштегорац заявил, что система взаимных издевательств заключенных на Голом острове возникла стихийно – в результате раскола и конфликта между самими узниками238. Конечно, в ответ сразу можно возразить, что администрация лагеря как минимум ничего не делала, чтобы положить этой системе конец. Но проблема как соотносилась «инициатива» снизу и сверху этим возражением не снимается. Политические репрессии в Югославии, в отличие от Советского Союза, еще ждут своих историков-ревизионистов.

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ СТОРОННИКОВ КОМИНФОРМА НА ТЕРРИТОРИИ ЮГОСЛАВИИ

Переход к открытому конфликту в отношениях СССР и Югославии оформило заседание Коммунистического информационного бюро, состоявшееся в конце июня 1948 г. под Бухарестом. Коминформбюро или же Коминформ – это совещательно-информационный орган, объединявший крупнейшие сталинистские компартии Европы во главе с ВКП(б). Именно резолюция Коминформбюро «О положении в Коммунистической партии Югославии» обозначила публичный разрыв между Югославией и СССР.

Истоки и ход противостояния двух некогда близких союзников, международные и внутриполитические последствия конфликта неоднократно становились объектом внимания историков, и на сегодняшний день довольно неплохо изучены. Но значительно меньше известно о тех, к кому апеллировал в своей знаменитой резолюции Коминформ. Бухарестское совещание обратилось к так называемым «здоровым силам» с призывом сместить руководство КПЮ и тем самым нормализовать обстановку в партии и стране239. Призыв упал на благодатную почву. В Югославии нашлись тысячи сторонников Коминформа, поверивших, что Сталин, ВКП(б), СССР и Коминформ правы в начавшемся советско-югославском конфликте.

Численность информбюровцев была достаточно велика, если исходить из масштабов страны с населением 17 млн. чел. За 1948-1963 гг. под подозрение югославских спецслужб попали 55 663 чел., из них от 16 288 до 16 731 чел. были наказаны лишением свободы. Кроме того, почти 5 тысяч человек стали невозвращенцами или бежали заграницу по причине своих просоветских убеждений.

В советской, югославской, российской и современной югославянской историографии информбюровцы редко рассматривались как самостоятельное явление. В основном они попадали в поле зрения историков в связи с советско-югославским противостоянием. Между тем, их деятельность после советско-югославского конфликта не прекратилась. Кроме того, историки чаще всего видят в информбюровцах не субъект, а объект, а потому концентрируют внимание на проводимой против них репрессивной политике и их мучениях в лагерях. В силу подобных установок мы очень мало знаем об этих людях не как о жертвах репрессий, а как о борцах с режимом. Данный раздел призван восполнить этот пробел. В качестве предмета изучения взята активность информбюровцев, действовавших непосредственно на территории Югославии, их побудительные мотивы и социальный состав. Поэтому к активности эмигрантов автор обращается лишь в отдельных эпизодах.

Чем же занимались находившиеся на свободе коминформовцы, прежде чем их выявляли карательные органы? При ответе на этот вопрос следует иметь в виду, что основным источником наших сведений об их деятельности являются партийные документы. Данная группа источников формировалась в условиях превентивных репрессий, кампаний маниакальной подозрительности и шпиономании. Практически любые поступки могли быть подведены под информбюровскую активность. Но главное партийные руководители, даже оставаясь в своем кругу, в основном продолжали делать вид, что этот театр абсурда соответствует действительности, и дальше играли в «в охоту на ведьм». Предположительно, какой-то узкий круг высокопоставленных лиц из союзного Политбюро понимал всю условность навязанной партии картины, но не они занимались непосредственным выявлением информбюровцев и не они писали отчеты, поступавшие с мест. По этой причине сведения из источников партийного происхождения вызывают сомнения. Но за неимением альтернатив мы вынуждены опираться на них, памятуя, что содержащаяся там информация искажена в сторону преувеличения.