Очерки обо всем. Взгляд со стороны. Часть 2 (СИ)

Лет двадцать назад я написал сценарий к документальному фильму, который назывался - "Кто виноват?" (Фильм снять не удалось, но сценарий остался).

Там, я пытался выяснить, когда и почему ребёнок становиться "переступником" закона...

В детском саду уже преступник? - спрашивал я воображаемого оппонента, и отвечал - Нет!

В первых классах школы, уже преступники? - и отвечал - Нет! Ещё нет...

И получалось, что преступниками становятся после четырнадцати лет, то есть в подростковом возрасте (Сейчас может быть раньше, потому что ситуация сильно изменилась в худшую сторону)

И я пришёл к выводу, что характер ребёнка формируется, как и утверждают психологи до пяти лет, а направление этого характера, в добро или во зло, формируется с пяти лет до взрослого состояния.

И тут всё зависит от воспитания и от воспитателей.

Если главной целью воспитания в обезбоженной стране, которой на мой взгляд сегодня стала Россия, становиться зарабатывание денег и обогащение, если воспитатели часто сами преступники, алчные и бессовестные люди, но не попавшиеся в сети правосудия из- за своей хитрости и изворотливости, то тогда, как мы можем судить детей, которых сами так воспитали, и бестрепетно отправлять их в тюрьмы и лагеря?..

Ведь преступники на самом деле - те люди, которые довели страну до всплеска беспризорности, те- кто вместо закона божия преподают приёмы, которыми можно обманывая и эксплуатируя слабых, зарабатывать деньги, по сути дела - грабить слабых и беззащитных...

Вспоминается сцена из Евангелий, когда, кроткий Иисус Христос гнал торговцев и менял из храма, разбрасывая их прилавки...

Я не идеалист и понимаю, что преступность так же присуща человеческому обществу, как болезни человеческому телу. Об этом ещё Дюркгейм говорил.

Но продолжая аналогию, можно предположить, что если мы создадим для детей нормальные условия, а взрослых будем наказывать, но согласуя это с христианскими заповедями, то мы в течении нескольких десятилетий можем сделать очень многое.

То есть, если мы будем держать тело в чистоте, будем закаливаться и заниматься физической культурой, то мы и болеть будем меньше...

Во всяком случае начинать надо сегодня с того, что является не только условием демократии, но и условием христианизации - создавать равные первоначальные условия для всех, или очень стремиться к этому.

А дальше уже как Бог решит!

Жизнь, для меня - это длящаяся драма. Но жить, веря в любовь и добро - это цель и смысл жизни человека на земле...

В любом случае мы должны стараться дать шанс каждому...

И помимо создания благоустроенных тюрем, мы уже сегодня должны создать для детей хорошие условия для начала жизни. В этом есть и экономические резоны. Если мы будем строить школы, подростковые и досуговые клубы с спортзалами и музыкально - живописными студиями, тогда нам меньше придётся тратить денег на строительство тюрем и содержание милиции, охранников, воспитателей в детских колониях, где они никого уже не могут воспитать...

Иначе говоря, мы перестанем бессмысленно бросать деньги на ветер, а будем их "инвестировать" в детей и юношество, чтобы получать в будущем "прибыль" - хороших, совестливых людей...

Нужно не только создавать программы, которых в стране уже не считано, а осуществлять их, и начинать с того, что рассказывать исполнителям этих программ о Иисусе Христе, и о том как он бы решил действовать, осуществляя эти программы...

Конечно честных и добросовестных исполнителей сегодня немного, но они есть...

Время поговорить о исполнителях...

Толстой так описывает задачи чиновников:

"Да, я думал о том, что все эти люди: смотритель (тюрьмы), конвойные, все эти служащие, большей частью кроткие, добрые люди, сделались злыми только потому, что они служат...

Все эти люди, очевидно, были неуязвимы, непромокаемы для самого простого чувства сострадания, только потому, что они служили.

...Может быть и нужны эти губернаторы, смотрители, городовые, но ужасно видеть людей, лишённых главного человеческого свойства - любви и жалости друг к другу"...

И тут Толстой поясняет: "Если можно признать что бы то ни было важнее человеколюбия, хоть на один час... то нет преступления, которое нельзя было бы совершать над людьми, не считая себя виноватым...