Очерки по аналитической психологии

Однажды в Америке у меня консультировался один коммерсант, которому было около 45 лет. Его случай хорошо иллюстрирует только что сказанное. Это был типичный американец, самостоятельно выбившийся в люди из самых низов. Он был очень удачлив, основал солидное предприятие. Постепенно ему удалось поставить дело так, что он уже подумывал отойти от руководства. Он ушел на покой за два года до того, как я с ним встретился. До этого он жил исключительно своим делом, отдавая ему всю свою энергию с той невероятной интенсивностью и односторонностью, которая характерна для преуспевающего американского бизнесмена. Он купил себе великолепную виллу, где и намеревался «жить», мечтая при этом о лошадях, автомобилях, гольфе, теннисе, «parties» (фр. – развлечениях) и т. д. Однако он просчитался. Его энергию, ставшую «свободной», отнюдь не удовлетворили все эти манящие перспективы, и она упорно сосредоточилась на совсем ином: буквально после нескольких недель долгожданной счастливой жизни он стал прислушиваться к каким-то необычным ощущениям в теле. Еще нескольких недель оказалось достаточно, чтобы повергнуть его в небывалую ипохондрию. Нервы его окончательно расстроились. Этот здоровый, физически необычайно крепкий, на редкость энергичный человек превратился в плаксивого ребенка и утратил все свое мужество. Одни страхи сменялись другими, и он чуть ли не до смерти изводил себя ипохондрическими придирками и подозрениями. Тогда он проконсультировался у одного известного специалиста, который сразу совершенно правильно определил, что пациент нуждается лишь в одном – в привычной работе. Это понял и сам пациент и вернулся к прежней деятельности. Однако, к его огромному разочарованию, теперь у него не возникало никакого интереса к своему делу. Ни терпение, ни решимость не помогали. Никакими средствами уже не удавалось направить энергию на дело. Естественно, его состояние еще больше ухудшилось. Вся его прежняя живая творческая энергия со страшной разрушительной силой обернулась теперь против него. Его творческий гений в известном смысле восстал против него, и совершенно так же, как прежде сам бизнесмен вершил в своем мире большие организационные дела, так теперь его демон творил в нем не менее утонченные хитросплетения ипохондрических иллюзорных умозаключений, которые просто уничтожали этого человека. Когда я его увидел, в духовном плане он уже являл собой развалину. Я все же попытался разъяснить ему, что хотя подобная огромная энергия и может быть отвлечена от дела, но весь вопрос в том, на что ее направить. Порой даже самые прекрасные лошади, самые быстрые автомобили и самые увлекательные развлечения не могут быть притягательными для энергии, хотя, разумеется, вполне разумно предположить, что человек, посвятивший свою жизнь серьезной работе, в определенном смысле имеет естественное право на другие радости жизни. Да, распоряжайся судьба в соответствии с человеческим разумом, тогда, пожалуй, все должно бы обстоять так: сначала – работа, затем – заслуженный отдых. Но все происходит как раз иррационально, и энергия самым неподобающим образом требует того «канала», который приходится ей по вкусу, а иначе она просто накапливается и, не находя выхода, становится разрушительной. Энергия описываемого пациента вернулась к прежним негативным ситуациям, в частности – к воспоминанию о заражении сифилисом, случившемся с ним 25 лет назад. Однако и это было лишь этапом на пути возрождения детских реминисценций, которые у него уже почти было исчезли. Именно изначальное отношение к матери определило направленность его симптоматологии: это был «способ» привлечь к себе внимание и интерес своей (кстати, уже давно умершей) матери. Но и эта стадия не была окончательной, ибо цель состояла в том, чтобы в известном смысле вернуть его к потребностям собственного тела, утраченным в юности, когда вся его жизнь была сосредоточена лишь в голове. Он развивал только одну сторону своего существа, другая же оставалась в глухом, так сказать, вещественном состоянии. Но именно эта другая сторона необходима была ему только для того, чтобы он мог «жить». Ипохондрическая «депрессия» как бы принудительно возвратила его к телу, которое он всегда игнорировал. Сумей он последовать направленности депрессии и ипохондрической иллюзии и осознать те фантазии, которые возникали из такого состояния, это было бы путем ко спасению. Но, как и следовало ожидать, мои аргументы не встретили понимания. Такой запущенный случай можно лишь попытаться – пока человек еще не умер – облегчить, но уже едва ли можно вылечить.