Очерки по истории революционного движения в России XIX и XX вв

Смерть Франца-Фердинанда была чр1езвычайно на-руку тем, кто хотел войны, и поэтому сторонники того, что я называл «ритуальной легендой», т.е. той версии, что эту войну начали Германия и Австрия по взаимному сговору, стояли перед чрезвычайно трудной проблемой. Нужно было доказать, что Вильгельм убил своего личного друга (а Франц-Фердинанд был действительно личным другом Вильгельма) специально для того, чтобы найти какой-нибудь повод для войны. Это было чрезвычайно малоправдоподобно. И вот недавние сербские разоблачения, идущие от полковника Димитриевича, тогдашнего начальника сербской разведки, пролили свет на это дело. Оказывается, что в том же Самом мае месяце 1914 года, месяце гораздо более роковом, нежели июль 1914 года!, когда была объявлена война!, в Белграде была получена депеша, адресованная русским генеральным штабом сербскому генеральному штабу, и гласившая, будто бы Вильгельм и Франц-Фердинанд на свидании в Конопиште решили в ближайшее время напасть на Сербию. Душой проекта является Франц-Фердинанд. Его поездка в Боснию, якобы, на маневры есть не что иное, как подготовка к нападению на Сербию, и самые маневры — только ширма для сосредоточения войск на сербской границе. Получив это известие, сербский генеральный штаб заметался. Что было делать? И вот там; в числе других горячечных проектов рождается проект убить Франца-Фердинанда и таким образом сорвать готовящееся нападение, выиграть время, чтобы получить помощь России. Нетрудно было найти среди сербских националистов энтузиастов-юношей, которые отправились в Сараево и убили Франца-Фердинанда. Затем дело покатилось, как по рельсам. Собирался ли Франц-Фердинанд с Вильгельмом нападать на Сербию, неизвестно, но, во всяком случае, у русского генерального штаба в руках было то, что нужно, был факт, который должен был, как говорят французы, декланширо-вать войну, развязать войну. Ясно было, что такой плюхи, как убийство на австрийской территории сербами австрийского наследника престола, Австрия не перенесет. Этого никакая держава в мире не перенесла бы. Австрия; должна была, совершенно очевидно, выступить с ультиматумом Сербии. Дальше все идет, как по рельсам.

Итак, мы теперь знаем, убийство Франца-Фердинанда было спровоцировано русским генеральным штабом. Это совершенно ясно и очевидно. Таким образом, ответить на вопрос, кто начал войну, теперь становится очень просто, — и немудрено, что на этом фоне, уже за два дня до австрийского ультиматума, у французского посланника Палеолога в Петербурге происходит чрезвычайно интересный разговор с так называемыми «черногорками», т.е. с черногорскими принцессами, одна из которых, Анастасия Николаевна, была женой будущего русского главнокомандующего Николая Николаевича «большого». В это время только что приехал в Петроград французский президент Пуанкаре, и вот, что говорили «черногорки»:

— Знаете ли вы, что мы переживаем исторические дни, священные дни? Завтра на смотру музыка будет играть только французские марши, лотарингский марш и Sambre et Meuse (марш французского реванша, — борьбы за Эльзас-Лотарингию с Германией). Я получила сегодня телеграмму от моего отца в условленном стиле. Он мне сообщает, что до конца этого месяца у нас будет война.

Это было за два дня до австрийского ультиматума. Никто еще не мог знать, что в этом ультиматуме содержится, а уже знаменитый черногорский князь Николай, он же Никита, которого Александр III называл своим единственным другом и который прославился главным образом тем, что ухитрялся получать субсидию одновременно и от России и от Австрии, уже знал, что до конца месяца у нас будет война.

Этим маленьким анекдотом и позвольте мне закончить изложение собственно дипломатического конфликта, приведшего к войне. Вы видите, таким образом, совершенно определенно, что если искать непосредственных виновников войны, то их приходится искать не в Берлине и даже не в Лондоне, а в Петербурге. Николай II, когда он сначала полетел с престола, а потом попал в столовую дома Ипатьева в Екатеринбурге, пожал достойным образом то, что он заслужил своей политикой, будучи одним из главных виновников гибели десяти миллионов людей в мировой бойне.

Вы спросите: но это чисто политическая сторона, узко политическая. А какая-нибудь «экономическая база» у всей этой политики была? Почему царская Россия имела интерес ввязаться в войну 1914 года, это понятно: но что заставило ее в этой войне, в противоположность японской, стоять на стороне не Германии, а ее противниц, Англии и Франции? Виновато ли тут только более искусное шахермахерство английских и французских дипломатов, или были некоторые объективные условия, толкавшие в эту же сторону?