Очерки по истории русской агиографии XIV–XVI вв.

Похоже, что «архимандрит Феодосей Спасский» являлся архимандритом Спасо–Евфимьева монастыря, потому что памяти суздальских святых отличаются особой полнотой записи. Под 25 сентября читаем (л. 106 об.): «Въ тои же день преподобныя матери нашея Ефросинии, иже бывшеи великои княжнѣ Черниговскои. Положена же бысть въ градѣ Суздалѣ в дивичье манастырѣ, иже бысть ею създанъ, исцѣление же бывает от гроба ея и до сего дни приходящим с вѣрою». Под 1 апреля записано (л. 209—209 об.): «Въ тои же день преставление преподобнаго Еуфимия Суздальскаго чюдотворца. Служба его поется, егда разсудит настоятель», и далее приводится текст службы, известной по Нижегородскому списку Жития Евфимия. Среди архимандритов Спасо–Евфимьева монастыря Феодосий не зафиксирован, но в актовом материале возможен пробел, зависевший от частой смены настоятелей в 1548 г.: управлявший монастырем с 1528 г. архимандрит Герман в последний раз зафиксирован 6 июля 1548 г.[654], следующий архимандрит, Авраамий, отмечен неопределенно в 7057 (1548 49) году[655], но в том же 7057 г. упоминается еще архимандрит Савва, остававшийся на своем посту до 15 декабря 1550 г.[656] Если наши рассуждения верны, то рукопись Син., № 336 датируется июлем–августом 1548 г. и мы получаем свидетельство о существовании в 1548 г. не известного по источникам суздальского архимандрита Феодосия.

Во второй половине XVI в. была создана Пространная редакция Жития Евфимия. В основу ее была положена Краткая редакция, дополненная по одной из Пахомиевских версий Жития Сергия Радонежского[657]. Так, открывающее Пространную редакцию Предисловие включает фрагменты из Жития Радонежского святого[658]. Тот же источник обнаруживается и в похвале Евфимию, но здесь имеются также дополнения из Похвального слова Варлааму Хутынскому, принадлежащего Пахомию Логофету[659]. Явление ангела на литургии[660] повторяет сцену сослужения ангела Сергию Радонежскому. Речь князя Андрея Константиновича, читающаяся в разделе о начале Покровского монастыря[661], заимствована из текста об основании Андроникова монастыря в Житии Сергия (при этом заметно текстологическое сближение не со старшими Пахомиевскими редакциями, а с младшими — именно, с четвертой редакцией Пахомия Логофета и Редакцией с записью чудес 1449 г.). Описание кончины Евфимия в Пространной редакции[662] во многом повторяет аналогичный сюжет из Жития Сергия Радонежского. Наконец, цитата: «Многа ж и ина повести достоино святаго чюдеса преминух множества ради. Земли убо широта и моря глубина и святых чюдеса неизочтена суть, … сице истинну написах, елико да не в конец забвена будут такова велика святилника житие и чюдеса» (РГБ, ф. 242, № 60, л. 63 об.) — заимствована из четвертой Пахомиевской редакции Жития Сергия или из Редакции с записью чудес 1449 г.[663] (заметим, что упоминавшийся выше список Епарх., № 937 четвертой Пахомиевской редакции Жития Сергия принадлежал Покровскому суздальскому монастырю).

К этой расширенной биографии Евфимия[664] (кончавшейся рассказом о смерти святого в 6912 г.) составитель прибавил ряд повестей о посмертных чудесах, в которых описал также открытие мощей Евфимия в 1507 г. и освящение новой каменной церкви в 1511 г. Ранние чудеса автор пересказывает со слов очевидцев, но о последних чудесах свидетельствует уже лично сам: в чуде «О Семионе, иступившем ума» — «аз же самовидецъ бых тому чюдеси» (Прянишн., № 60, л. 59), в чуде «О Дмитрие Перепечине» — «не слухом убо слышаще, но очи наши видеша» (л. 61 об.), в чуде «О имущим трясавицею» — «сподобихомся очима нашима видети» (л. 61 об.), в чуде «О князе Василие Кривоборском» — «сия же мы видевше» (л. 68). Датирующее значение имеют: чудо «О Дмитрие Перепечине», которое произошло при архимандрите Михаиле (1556—1559 гг.), и чудо «О князе Василие Кривоборском», действующим лицом которого изображен архимандрит Иов (1572—1587 гг.).

Если согласиться, что автором Пространной редакции Жития Евфимия является Григорий, инок Спасо–Евфимьева монастыря (показание списка Чуд., № 311), то учитывая, что Житие Евфросинии Суздальской он написал между 1558 и 1576 гг. (см. следующий раздел), приходим к выводу, что период творческой активности Григория падает на конец 60–х — начало 70–х годов XVI в.

В полном объеме рукописная традиция Пространной редакции Жития Евфимия еще требует дальнейшего изучения, поэтому ограничимся рассмотрением только старших списков: