Очерки по истории Вселенской Православной Церкви

Вначале блж. Августин резко выступал против применения силы к донатистам, но не потому, что считал это незаконным, а потому, что как ему казалось, под давлением правительства начнется целая масса неискренних обращений, с последствиями которых Церкви будет весьма сложно справиться. Но постепенно он пришел к противоположному мнению. Начиная с 405 г. правительственное давление на донатистов стало приносить реальные результаты, и Августину стало все сложнее противостоять аргументам своих коллег-епископов, поддерживавших правительственные методы. Он принял их аргументацию, разработав целую философско-богословскую систему ее поддержки. Эта теоретическая база поддержки имперской политики стала роковой. Протесты против осуждения Присциллиана (см. выше) были забыты. В оправдание Августина можно лишь сказать, что он поддержал наложение на еретиков ряда гражданских ограничений, но никогда не призывал к физическому воздействию на них.

Во всяком случае, попытки найти оправдание тому, что уже свершилось, были весьма характерны для мысли Августина. Однако споры между двумя сторонами редко проходили на столь глубоком уровне. Чаще всего они сводились к бесконечным повторениям двух конфликтующих версий происхождения раскола. В мае-июне 411 г. в Карфагене прошла громадная конференция под председательством имперского комиссара, на которой донатистам был предоставлен последний шанс публично защищать свои позиции. Стенограммы конференции сохранились. Увы, споры не отличались особой глубиной: истомленные жарким африканским солнцем люди в уличной пыли до хрипоты доказывали друг другу, что на самом деле случилось или могло бы случиться во время их прапрадедов. Все это еще усугублялось тем, что донатисты все время стояли, отказываясь садиться с "нечестивыми". Но, во всяком случае, правительство убедилось, что продолжать диалог не имело никакого смысла.

В январе 412 г. император Гонорий официально запретил донатизм. Члены секты должны были платить штрафы, размер которых определялся их социальным и имущественным статусом, духовенство было сослано, а церковная собственность конфискована. Берберы-донатисты устроили ряд последних кровавых набегов на кафолические Церкви, а Августин признал, что проблема неискренних обращений оказалась не такой серьезной, какой он ее представлял ранее.

А всего несколько лет спустя раскол, столь долго разделявший Африканскую Церковь, утратил свою актуальность ввиду начала варварских вторжений. В 407 г. германское племя исповедающих арианство вандалов прорвалось а Галлию, в 409 г. они наводнили Испанию, а в 429 г. форсировали Гибралтарский пролив и вошли в Африку. Вандалы жгли и крушили все на своем пути, не отличая кафоликов от донатистов. Последние письма блж. Августина касались проблемы, могут ли клирики покидать родные места вместе с беженцами. В Галлии и Испании многие епископы стали организаторами сопротивления захватчикам, в то время как другие епископы бежали вместе со своими прихожанами от варварских огня и меча. Как должны были поступать африканские клирики? С одной стороны, блж. Августин не хотел отдавать на заклание варварам своих клириков, но с другой – он знал, что кто-то должен остаться, чтобы хотя бы причастить людей перед тем, как варвары перережут им горло. Он предложил части клириков остаться, но, чтобы избежать осложнений, жребием решить вопрос, кому уезжать, а кому оставаться. Сам блж. Августин остался в осажденном вандалами Гиппоне, где и скончался 28 августа 430 г. – еще до того, как варвары прорвали оборону.

Донатизм, хотя и сильно ослабленный правительственными гонениями и вандальскими погромами, все же выжил и дожил до VI в., когда Африка была отвоевана Юстинианом. В Нумидии он продолжал быть достаточно сильным, чтобы в 590 г. вызвать беспокойство папы Григория Великого, высказавшего недовольство, что местные власти недостаточно активно проводят в жизнь антидонатистские законы. Но еще век спустя и кафолики и донатисты оказались под властью ислама. Мы знаем о существовании кафоликов в Северной Африке вплоть до XII в., но донатисты навсегда исчезли из истории сразу же после мусульманского вторжения.

3. Фактическое завершение донатистских споров в 411 г. направило энергию блж. Августина в другую сторону. Он мечтал завершить свою богословскую работу о Св. Троице, которой занимался урывками с 399 г. Но ее вновь пришлось отложить из-за других неотложных дел. В 410 г. западный мир, все еще потрясенный варварскими погромами в Галлии и Испании, пережил несравненно более тяжелый шок, когда сам Рим был захвачен и разграблен готами во главе с Аларихом. Толпы беженцев переселялись в Африку и на греческий Восток. Как никогда остро стал вопрос о Божественном провидении в истории. Почему свв. Петр и Павел не смогли уберечь свой город? Язычники, конечно, утверждали, что это невообразимое и ни с чем не сравнимое несчастье было навлечено на Рим старыми богами, обиженными изменой им населения города.