Очерки по истории зоологии

Принц Нассау-Зигенский организовал в 1637 г. экспедицию в Южную Америку. Он не затратил своих денег (да и были ли они у него, мелкого властителя?), их дали торговцы — всесильная голландская Индийская компания. Принц отправился в сопровождении двух врачей (они же натуралисты), голландца Вильгельма Пизона и немца Георга Марграфа (1610–1644). Эта пара врачей-натуралистов не теряла времени зря: были собраны ботанические и зоологические коллекции, были заполнены сотни страниц дневников. Пизон и Марграф описали природу северной Бразилии и познакомили Европу с морской свинкой, ламой, двуутробкой. И уже тогда было замечено, что животные Нового Света, несмотря на свое несомненное родство с животными Старого Света, заметно от них отличаются.

Ряд животных из Ост-Индии описал Якобус Бонтиус (J. Bontius, ум. 1631), а в конце века, в 1700 г., Вильям Дампиер (Guill. Dampier, род. 1652), сделавший три кругосветных плавания, открыл на западном берегу Австралии кенгуру. Впрочем, это открытие прошло незамеченным и забылось настолько, что через 70 лет кенгуру было «открыто» снова: его открыли во время первого путешествия Джемса Кука натуралисты-путешественники, англичанин Джозеф Бэнкс

(J. Banks, 1743–1820), сделавший позже блестящую карьеру и всего 35 лет от роду оказавшийся в президентском кресле Королевского общества, и швед Соландер (Dan. Solander, 1736–1781), ученик Линнея.

Конечно, были и еще путешествия, было описано и еще сколько-то, когда, правда, новых, когда известных, но позабытых животных; путешественники плавали в дальние края и привозили «диковинки», а зоологи эти диковинки изучали — каждый занимался своим делом, и было бы слишком скучно перечислять все, что они понаописали в эту очередную сотню лет. Можно только сказать: хотя в те времена нового и было неизмеримо больше, чем в наши дни, но, пожалуй, за всю сотню лет не описали столько новых видов животных, сколько теперь описывают в 2–3 года. Это не означает, конечно, что в те годы природа была скупа, а теперь вдруг расщедрилась и принялась осыпать нас новыми видами. Дело куда проще: не было системы, не было регистрации, а главное — не было еще и самого понятия о виде. К тому же внимание было обращено почти исключительно на более крупных животных.

Наряду с более или менее точными описаниями продолжали появляться и всякие россказни. В 1633 г. Олаус Варниус написал целую книгу о том, как пеструшки-лемминги рождаются в облаках и оттуда с грозой падают на землю. Впрочем, сказки о самозарождении дожили до XIX в. Стоит ли удивляться пеструшке, родившейся в грозовом облаке в XVII в.?

Врач и натуралист Иоганн Джонстон (J. Jonston, 1603–1675) издал в 1650 г. энциклопедию-сводку по зоологии^[16]

, мало чем отличающуюся от сводки Альдрованди. Эта сводка замечательна одним, — она была последней энциклопедией такого сорта. Правда, была и еще одна сводка, но уже особого порядка: знаменитый ориенталист Самуэль Бохарт (S. Bochart, 1599–1667) издал описание всех животных, упоминаемых в библии.

Можно подумать, что зоология не сделала заметных успехов в XVII в. Это так и не так. Писать «энциклопедии»… Зоологи еще не успели как следует освоить и проверить сводки Геснера, Альдрованди и другие, да новые сводки были бы только пересказом старых. Описания новых видов… Разбираться в создавшемся хаосе форм становилось все труднее и труднее. Алфавит хорош для справок, когда знаешь, чтó искать. А как и где искать в нем неизвестное? Век «энциклопедий» умер, новый век — век системы — еще не наступил. Зоология словно копила силы для будущего прыжка, но она не спала. XVII в. в зоологии — время увлечения анатомией, время рождения микрозоологии. Этими исследованиями и были заняты наиболее крупные фигуры зоологического горизонта XVII в.