Читаем Очерки по истории зоологии полностью

Как будто есть все: восходящий ряд, эволюция, даже протоплазма и клетка. Но клетка и протоплазма — только «идеи», и вряд ли можно говорить, что Окен «предугадал открытие клетки», — вернее, честь такого «предугадания» ему придется делить с очень и очень многими, начиная с древних греков. Если изобразить классификацию Окена графически, то получится система кругов: в большом круге три меньших, а в них — маленькие кружки.

Карл Карус (Carl Carus, 1789–1864), врач, профессор-акушер и большой знаток анатомии, был еще и хорошим гравером: к его «Учебнику зоотомии» (1818, 2-е изд. 1834)[48] приложены 20 таблиц, резанных на меди самим автором. Он придумал систему в виде концентрических кругов, причем внешним кругом служат «яйцеживотные», а внутренним — человек. Всех животных Карл Карус (не нужно смешивать его с Юлием Карусом) разделил на 4 основные группы и на 8 классов.

I. Яйцевые животные (Oozoa, 1-й класс). Животные, у которых преобладают признаки строения человеческого яйца. Сюда попали простейшие, кишечнополостные и иглокожие. Что общего между простейшими и иглокожими, сказать трудно: если у кишечнополостных и иглокожих еще есть некоторое, чисто поверхностное, сходство — «лучевая симметрия», то у простейших и «лучевых» нет и такового. Зоофиты, переход от растений к животным, — очевидно, в этом скрывается секрет объединения.

II. Туловищные животные (Corpozoa) характеризуются преобладанием вегетативных систем. Сообразно тому, какой отдел туловища развит сильнее, различаются два класса.

2-й класс. Брюшные животные (Gasterozoa), т. е. моллюски.

3-й класс. Грудные животные (Thoracozoa) — «членистые».

У моллюсков грудь, правда, не бросается в глаза, но у «грудных» она, хотя и достаточно развитая, все же уступает в размерах брюху. Однако, разбить на классы нужно, моллюски и «членистые» — явно разные группы, а различать их, следуя именно членистости, никак нельзя: в основе системы лежат не признаки, не факты, а «принципы».

III. Головные животные (Cephalozoa) охватывают позвоночных.

4-й класс. Головно-половые животные (рыбы).

5-й класс. Головно-брюшные животные (амфибии и рептилии).

6-й класс. Головно-грудные животные (птицы).

7-й класс. Головно-головные животные (млекопитающие).

IV. (8-й класс). Человек.


Графическое изображение, данное К. Карусом (1834) системе животных.

Наружный круг (см. рис.) не исчерпывает системы «мира»: вокруг него лежат «удивительные протоорганизмы», не животные и не растения, к числу которых отнесены жгутиконосные простейшие (Volvox и Gonium), водоросли-осциллятории (Oscillatoria), протококк (Protococcus), а за ними следуют круги растений и минералов.

Отказать в остроумной игре признаками, в строгой выдержке пользования одними и теми же «признаками-принципами» этой системе трудно. Центр — человек, в нем — все плюс «нечто». Далее следуют три группы: «головная», «туловищная» и «яйцевая». Конечно, всякая высшая группа включает в себя и признаки групп низших и сообразно этому распадается на классы. В «головной» группе оказались классы, повторяющие низшие группы: головно-головные животные (чистая III группа), головно-брюшные (соответствует 2-му классу), головно-грудные (соответствует 3-му классу), головно-половые, скажем — яйцевые (соответствует 1-му классу).

Все было бы замечательно, но Карус то ли не досмотрел, то ли не сумел, — у него есть большой промах: он потерял один класс. Эта потеря лишила его «круги» и его «систему» совершенства и логического завершения. Во II группе нет туловищно-яйцевых животных, т. е. нет комбинации I и II групп, признаки I группы не повторяются в группе II[49]. Отсюда — разрыв между I и II группами, разрыв не столько систематический, сколько «философский». Число классов должно быть 9, и это было бы хорошо во всех отношениях. Что такое «8»? Так, цифра, и ничего больше. А вот число «9» не только и не просто цифра, это число магически-мистическое, и уж конечно оно должно было фигурировать в этой магической системе «кругов». Без девятки — грош цена системе К. Каруса с точки зрения «истинного натурфилософа».

Другие были то ли счастливее, то ли настойчивее и внимательнее, — у них таких обидных промахов не случалось. Впрочем, они работали с иными числами. Вильям Мак-Лей (W. Mac Leay, 1792–1865) строго выдержал принцип пятерки[50], причем у его системы нет ни конца, ни начала, что лишний раз говорит в пользу этого классификатора: он не бросал начатого на полдороге, а это качество похвально даже в натурфилософе.


Схема «пятерок» Мак-Лея.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека учителя

Похожие книги

Супермухи. Удивительные истории из жизни самых успешных в мире насекомых
Супермухи. Удивительные истории из жизни самых успешных в мире насекомых

Мир мух удивителен и многогранен: они – незаслуженно забытые опылители, трудолюбивые экологи, ответственные за удаление мусора, а также главные помощники криминалистов. Несмотря на то что у большинства людей назойливая муха вызывает скорее раздражение, в действительности сложно представить без нее нашу жизнь. В этой книге выдающийся биолог и разрушитель мифов Джонатан Бэлкомб показывает отряд двукрылых, к которому относятся мухи, во всем его многообразии – и даже красоте! Автор объясняет, насколько важную роль двукрылые играют в экосистеме, как они достигли эволюционного успеха, и дает нам шанс заново узнать этих поразительных насекомых – от дрозофилы и близкого родственника мухи, комара, до менее известной нефтяной мухи (единственное в мире живое существо, которое развивается в бассейнах с нефтью!) и шоколадной мошки, уникальной опылительницы цветков какао. Эта книга навсегда изменит ваше отношение к мухам и поможет взглянуть на них по-новому.«В своей книге я рассматриваю мух как удивительных оппортунистов, способных найти выгоду и обеспечить себе достойную жизнь в самых неожиданных местах. Мы познакомимся с мухами, которые переносят болезни, питаются плотью, занимаются любовью, опыляют растения, пьют кровь, перерабатывают отходы, узнаем о мухах-хищниках, паразитах и паразитоидах, сельскохозяйственных вредителях, обманщиках и кооператорах. Мы узнаем об удивительных, совершенно невероятных, дерзких, чудесных и просто феерических способах выживания мух в мире, которым, как нам кажется, управляют только люди». (Джонатан Бэлкомб)

Джонатан Бэлкомб

Зоология
Бабочки. Основы систематики, среда обитания, жизненный цикл и магия совершенства
Бабочки. Основы систематики, среда обитания, жизненный цикл и магия совершенства

В этой уникальной книге, посвященной бабочкам, рассматриваются как единое целое все стадии развития бабочки и весь окружающий микрокосмос, весь спектр взаимосвязей, из которых состоит жизненная среда этих насекомых. Известный немецкий художник Иоганн Брандштеттер в сотрудничестве с биологом Эльке Циппель показывают многообразие сред обитания бабочек – лугов с бедными почвами, верховых болот и болотных лугов, высокогорий, пойменных лесов, тундры, тайги, крайнего севера Евразии, влажных тропических лесов, опушек и лугов с высоким травостоем, пахотных полей и других, а также многообразие самих бабочек, предваряя рассказ кратким введением в основы систематики. Описан внешний вид бабочек, их жизненный цикл, то, чем они питаются и где обитают, как самцы привлекают самок, какие у бабочек существуют враги, как они защищаются от нападений и где, когда и как их лучше наблюдать. В книге учтены самые современные данные и научные публикации по теме, а благодаря потрясающим иллюстрациям издание станет отличным подарком истинным ценителям прекрасного.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Иоганн Брандштеттер , Эльке Циппель

Зоология / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука
История животных
История животных

В книге, название которой заимствовано у Аристотеля, представлен оригинальный анализ фигуры животного в философской традиции. Животность и феномены, к ней приравненные или с ней соприкасающиеся (такие, например, как бедность или безумие), служат в нашей культуре своего рода двойником или негативной моделью, сравнивая себя с которой человек определяет свою природу и сущность. Перед нами опыт не столько даже философской зоологии, сколько философской антропологии, отличающейся от классических антропологических и по умолчанию антропоцентричных учений тем, что обращается не к центру, в который помещает себя человек, уверенный в собственной исключительности, но к периферии и границам человеческого. Вычитывая «звериные» истории из произведений философии (Аристотель, Декарт, Гегель, Симондон, Хайдеггер и др.) и литературы (Ф. Кафка и А. Платонов), автор исследует то, что происходит на этих границах, – превращенные формы и способы становления, возникающие в связи с определенными стратегиями знания и власти.

Аристотель , Оксана Викторовна Тимофеева

Зоология / Философия / Античная литература