Очерки православной психотерапии. На пути в землю Обетованную

Вот какой простой и наглядный пример о возможном формировании ложного смысла происходящего приводит Е. Трубецкой: «Положим, я сижу на берегу большой реки. Я вижу вдали что-то, похожее на туман; потом впечатление проясняется; и я отчетливо воспринимаю какой-то дымок. Может быть, это – поднявшееся над рекой облако; может быть, это – дым отдаленной фабричной трубы или идущего вдоль берега паровоза. Но вот дымок, казавшийся сначала неподвижным, начинает приближаться, следуя извилинам реки; а вместе с тем мое ухо ясно начинает различать усиливающееся по мере приближения шлепанье по воде. И вдруг мне окончательно становится ясным несомненный смысл всего воспринимаемого, смысл, разом превращающий весь хаос моих восприятий во единую, целостную картину. Это – пароход идет вниз по течению! Все, что раньше мне представлялось или казалось, – облако, дым фабрики или паровоза – отбрасывается мною как только мое, мнимое, психологическое. Я нашел нечто сверхпсихологическое, что больше всех моих ощущений, переживаний, мыслей, общее искомое моих мыслей, которое ими предполагается и которое поэтому называется “с-мыслом”. В отличие от всего того мнимого, кажущегося, что я отбросил, это мысленное содержание, сознаваемое мною как смысл, утверждается мною как общеобязательное. Раз для меня ясно, что я вижу и слышу пароход, идущий против течения, я требую, чтобы и все признавали то же самое. То же самое мысленное содержание должно выразить “с-мысл” переживаний и восприятий других людей, которые тут же рядом со мною смотрят вдаль в том же направлении и слушают»[9].

Итак, мы видим, что неверное определение смысла происходящего приводит к заблуждениям (то есть неверному истолкованию, основанному на чувственном восприятии), к интеллектуальному блужданию вдалеке от Истины – «мнению». Такое значение вопроса о смысле может быть показано на любом конкретном примере.

Этот пример характерен и для психотерапии. Как известно, для решения проблемы необходимо ее верное обозначение. Исходя из этого обозначения, то есть смыслового содержания, принимается решение о путях ее разрешения. Если психотерапевт стоит на позиции фрейдизма и видит в возникновении невроза только вытесненную сексуальность, то и решаться эта проблема будет соответственным образом. Потребовалось достаточно времени, чтобы психотерапия продвинулась к осознанию того, что и логотерапия В. Франкла, предлагающая искать ситуативные смыслы, также приводит к заблуждениям, если эти смыслы не обращены к Богу.

В дальнейшем может возникнуть вопрос: а к какому Богу обращается человек? Ведь очень часто он обращается к своему мнению о Боге. А значит, оказывается в ложном представлении и снова удаляется от Истины. Нахождение ответа на этот вопрос имеет решающее значение.

Человек – единственное живое существо, которое способно задавать вопрос о смысле своего бытия. По-видимому, он сотворен таким образом, что этот вопрос в нем присутствует изначально. И этот вопрос вынуждает его искать ответ, мучительно переживая состояние экзистенциального вакуума.

Русский человек особенно чувствителен к этому вопросу. Мы хорошо знаем это, сопереживая поиску героев Фёдора Михайловича Достоевского. Вопрос о смысле у Достоевского превращается в вопрос о Боге. И у Него же герои романов находят ответ.

Роман Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» – это, по сути, поиск Раскольниковым Бога, вернее, даже проверка своей жизнью, поступком, жесткий эксперимент над собой. И все это ради того, чтобы найти ответ на вопрос: а есть ли Бог? Раскольников исследует такие философские понятия, как свобода и своеволие. Он проверяет, существуют ли объективно нравственные законы или это плод человеческого разума, выстроенных этим разумом этических норм. Причем это исследование Раскольников проводит не теоретически, сидя за столом в кабинете, а всей своей судьбой. Ответ находится. И, как говорится, он дорогого стоит. Раскольников находит ту драгоценную жемчужину, ради которой мы можем оставить все без сожаления. И ради обретения ее происходит примирение со всем, что ниспосылается нам Богом.

Но обрести Бога (поверить в Бога) – это только начало. Необходимо знать, что с этим делать дальше. Ведь обретение Бога подразумевает начало преображения личности. В чем оно заключается, каково наше участие в этом процессе? Какова конечная цель?

Коротко и ясно отвечает на эти вопросы наш современник протоиерей Александр Мень: «Смысл жизни заключается в том, чтобы человек, созданный по образу и подобию Божию, приближался к своему Первообразу. Это одновременно и смысл, и цель. Мы в себе открываем вот это заключенное в нас Царство, и в нас начинает говорить Вечность. И тогда мы поднимаемся над суетой, мы перестаем быть рабами повседневности, мы умеем мужественно сопротивляться обрушивающимся на нас несчастьям»[10].

Преподобный Серафим Саровский на этот же вопрос ответил еще более кратко: «Истинная же цель жизни нашей христианской состоит в стяжании Духа Святаго Божьего»[11].