Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 2

Самая запомнившаяся населению часть кампании была посвящена контролю за тем, насколько граждане соблюдают обязанность присутствовать в рабочее время на рабочем месте, который сотрудники КГБ и МВД осуществляли на улицах и в общественных заведениях (магазины, кинотеатры, бани)[757]. Особенно это затронуло людей, привыкших в рабочее время часами стоять в очередях в магазинах в надежде купить что-то нужное или посещать различные бюрократические учреждения для получения выписок и справок. Для преодоления этой проблемы 17 января 1983 года Совет министров СССР принял постановление «О серьезных недостатках в режиме работы предприятий, организаций и учреждений, занятых обслуживанием населения», которое, в частности, продлевало срок работы официальных учреждений сверх ранее существовавших часов работы[758]. Однако поскольку все найденные свидетельства о подобной кампании касаются только Москвы и Ленинграда (причем там доходило до облав на пассажиров метро и людей, стоящих в рабочее время на остановках транспорта), то вполне возможно, что вся кампания и ограничилась этими двумя городами или же, в смягченной форме, «миллионниками»[759]. Под огонь попали и сотрудники аппарата ЦК КПСС. Например, в разгар кампании в начале апреля 1983 года референт Международного отдела Владимир Басов был уволен просто за то, что был задержан на улице в нетрезвом состоянии. И хотя раньше такие случаи сотрудникам этого отдела сходили с рук, тут не был принят аргумент, что он возвращался с поминок по коллеге, погибшему в Афганистане[760].

Помощник Андропова Виктор Шарапов вспоминает, что подобная жесткость кампании в Москве была вызвана личной инициативой первого секретаря МГК Виктора Гришина, решившего действовать силовыми методами[761]. Другой сотрудник секретариата Андропова утверждает, что подобные облавы были остановлены по инициативе генсека после встречи 31 января 1983 года с рабочими на Московском станкостроительном заводе имени Орджоникидзе. На ней Андропов заявил, что усиление дисциплины не достигнет цели, если все дело «разменяется на мелочи»[762]. По воспоминаниям заместителя начальника его секретариата Андрея Сидоренко, он, обозвав инициаторов облав «партийными дураками», тут же отдал указание «прекратить безобразие»[763]. Можно предположить, что Гришин и Романов как первые секретари горкомов в рамках негласного конфликта с Андроповым предпочли усилить и радикализовать его кампанию с целью дискредитации ее инициатора, а «андроповцы» с запозданием, но распознали этот маневр.

Куда более важное и долгосрочное значение имел указ Президиума Верховного Совета РСФСР о поправках в Трудовой кодекс. Он реализовывал августовское постановление Совмина и ВЦСПС «О дополнительных мерах по укреплению трудовой дисциплины»[764]. Резко ужесточались нормы квалификации прогулов и санкций за них и за появление на работе в нетрезвом состоянии. Ужесточались и наказания за ущерб, причиненный в результате нахождения на работе в нетрезвом виде[765]. Фактически директора предприятий и председатели колхозов и совхозов получали в свои руки механизм по весьма скорому увольнению любого пьяницы и прогульщика, что было настоятельным желанием многих из них в течение всех 1970-х годов, однако сдерживалось Трудовым кодексом и позицией профсоюзов.

Всего с декабря 1982 года по конец марта 1983 года было принято не менее 25 различных законодательных актов, направленных на ужесточение или введение правил регулирования в различных сферах — от трудовой дисциплины и поведения на дорогах до нормативов в строительстве[766].

После смерти Андропова Черненко сохранил курс на дисциплинирование, который пользовался несомненной популярностью «в народе», пока дело касалось «острастки» чиновничества[767]. В отношении последнего, в частности борьбы с коррупцией, он его даже ужесточил, и под реальный удар попали те, кого личные санкции до этого обходили стороной (например, Чурбанов). Были продолжены и прочие расследования, которые стали предаваться огласке и расширяться по масштабам (тот же случай Щелокова).