Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 2

В то же время Павлов, реализуя старые идеи Горбачева, пытался реформировать систему государственного субсидирования сельского хозяйства, переведя все формы надбавок за «малорентабельность» в объединенную закупочную цену. По ней государство, ориентируясь на укрупненный по сравнению с прошлым, чересчур дробным делением зональный коэффициент, должно было покупать продукцию у совхозов и колхозов, обеспечивая им средний уровень рентабельности аж в 22–25 %, а с учетом бюджетного финансирования других нужд крестьян — и 35–40 %[1258].

Павлов считал, что для всех новых программ необходимо прежде всего найти средства, и потому продолжал продвигать свои идеи повышения цен. По его расчетам для ликвидации дотаций на продовольствие цены должны были быть подняты в среднем в 2,4 раза (на 168 млрд рублей), но поскольку политически это было нереально, существовало два компромиссных варианта: на 98 % (121 млрд рублей), что позволило бы в 4 раза сократить дотации на мясо и молоко и несколько сократить убыточность всего остального, и на 70 % (86 млрд) — до уровня цен в кооперативной торговле[1259]. В итоге к апрелю 1988 года был принят вариант 90 %-ного подорожания с ориентацией на цену мяса на колхозном рынке — 5 рублей кило[1260].

В этом отношении Павлов нашел восприимчивую аудиторию в лице нового секретаря ЦК КПСС по экономическим вопросам (с июля 1987 года) и главы Экономического отдела Николая Слюнькова.

Тот пришел в ЦК КПСС с поста главы Компартии Белоруссии (1983–1987), перед которым почти 10 лет отработал в должности заместителя председателя Госплана СССР. Еще ранее он был директором упоминавшегося выше флагмана «косыгинской реформы» Минского тракторного завода (1965–1972) и первым секретарем Минского горкома партии (1972–1974). То есть он был твердым сторонником реформирования советской экономики и добился на этом пути значительных успехов в Белоруссии, где активно поддерживал развитие сельского хозяйства и сельской кооперации, ликвидировав значительную часть типичных для СССР проблем в данной сфере. Начальник подотдела кожевенно-обувной промышленности Госплана СССР Владимир Орлов с восторгом рассказывал в мемуарах об успехах белорусской экономики вообще и о быстром росте химической и легкой промышленности в частности[1261].

Наиболее успешных менеджеров из данной сферы республики (в основном уроженцев или жителей наиболее полонизированной, западной и «несоветской» области республики — Гродненской) Слюньков либо взял с собой в Москву, либо пролоббировал их назначения, пока был первым секретарем третьей по значению республиканской парторганизации[1262].

Поэтому, когда Горбачев заблокировал повышение розничных цен, Павлов смог найти у него взаимопонимание по вопросу увеличения цен оптовых. Павлов надеялся, как макроэкономист, что заданный ростом оптовых цен импульс неизбежно приведет руководство страны к повышению закупочных (государством у предприятий) и розничных цен. Полностью готовая и согласованная со Слюньковым реформа была принята в документах июньского пленума ЦК 1987 года. Для нее уже были подготовлены новые прейскуранты закупок, и она должна была стартовать с 1 января 1988 года, однако так и не пошла в дело.

Против нее, по утверждению Павлова, выступил Экономический отдел, подчиняющийся Слюнькову, о сотрудниках которого мемуарист говорит в духе многих государственных чиновников:

разумеется, многим цековским финансистам эти практические взаимозависимости… были попросту неизвестны[1263].

Как уже говорилось выше, это обычное обесценивание оппонентов, поскольку в финансовом секторе Экономического отдела, готовившего для Слюнькова оценки документов Минфина и Госбанка, работали преимущественно бывшие сотрудники этих ведомств.

По стенограмме совещания у Павлова 18 марта 1988 года на самом деле видно, что профильный секретарь ЦК КПСС Слюньков целиком поддерживает повышение розничных цен, а Борис Гостев (на тот момент министр финансов СССР) выступает решительным противником повышения и лоббистом интересов слабых сельских хозяйств[1264]. Еще одним активным противником повышения был Владимир Долгих[1265]. Вполне возможно, что Долгих, Гостев и некоторые его единомышленники из Отдела плановых и финансовых органов ЦК КПСС, к тому моменту достигшие пика в карьере и занявшие высокие государственные посты, и напугали Горбачева «немедленным скачком розничных цен» после повышения «оптовых», хотя между этими событиями предполагался значительный временной лаг, обусловленный к тому же директивнымии возможностями ценообразования в СССР.

Сам Горбачев в мемуарах пишет, что это была

пухлая пачка многословных, но не слишком ясных документов, по ряду позиций идущих вразрез с замыслом реформы[1266].