Очерки современной бурсы

— Знайте, Симаков безумец! Он написал эту писульку в припадке богонеистовства, отчаяния! Возможно, в какой-нибудь газетке появится его статья, где он будет писать о своем неверии. Я категорически запрещаю вам читать такие статьи, слышите?! Каждого, у кого будут обнаружены богохульные статьи, ждет немедленное отчисление из академии и семинарии. Симаков — подонок! Бог разразит его, покарает. Запрещаю вам говорить о Симакове, даже упоминать его имя. Он больше не существует для нас, поняли?

— Поняли, — недружно ответили бурсаки.

— Теперь идите и занимайтесь своими делами!

Все были потрясены открытым разрывом с религией студента духовной академии. До этого кое-кто просил об отчислении, но никогда не указывал прямо мотива ухода. Только Симаков набрался смелости это сделать.

Несмотря на запрет отца инспектора, ребята не могли удержаться от разговоров о бурсаке, с которым бок о бок жили столько времени. Реакция на его уход была различна.

— Погорячился парень. Что он будет теперь делать? В миру его не примут, не поверят ему, — говорили одни.

Другие возмущались:

— Сволочь какая оказалась! Он никогда и не верил в бога! Если б верил, никогда не разуверился… Подослали его к нам нарочно, чтобы потом позорил церковь!

Третьи старались понять поступок Симакова. К числу их принадлежали Андрей с Гатукевичем.

— Свихнулся Симаков, — сказал Гатукевич другу. — Слишком односторонне подошел к вопросам религии. Слов нет, он много знает, но слишком рано взялся за безбожные книги. Ему бы укрепиться в религии, как это сделал я, а потом читать наших противников, он же поступил, видать, наоборот.

— А почему ты, Лева, не допускаешь мысли, что он прав? — возразил шепотом Андрей. — С его высказываниями о Христе я во многом согласен…

— Смотри и ты не свихнись! — предостерег его Гатукевич. — Все дело в том, что методология у него была неправильная. Он брал доводы «за» и «против» и ставил их на одну доску. Так делать нам нельзя. При такой постановке вопроса правой всегда окажется наука, безбожие. Я поступаю иначе и, думается, делаю правильно. Я беру за незыблемую основу христианское учение и с его позиций отбрасываю все нападки на него. Для меня истинность христианства — непререкаемое исходное положение. Я не обосновываю его, а отметаю нападки на него, понял?

— Я не согласен с тобой.

— Почему?

— Потому, что истина рождается в споре с равными возможностями для той и другой стороны. А у тебя получается, что истина уже дана.

Здравый смысл подсказывал Андрею, что Симаков был прав.

НЕВЕРИЕ ПУСКАЛО КОРНИ

Из догматического богословия Андрей знал, что все в мире совершается по воле бога, с его ведома.

«Наипаче же, — говорилось там, — господь руководит своею церковью, направляет ее деятельность. Все догматы христианства, принятые на вселенских соборах, приняты хотя и людьми — отцами церкви, — но ими руководил дух святой».

Однако история церкви свидетельствовала об обратном. Она кишмя кишела земными страстями, которые обуревали отцов церкви. Часто это была корысть, иногда страх перед светской властью, политические соображения. В церкви, даже в вероучении ее, никогда не было единогласия. Брала верх то одна, то другая партия «святых отцов».

«Как же это совместить с руководством духа святого церковью? — размышлял Андрей. — Взять, например, эпоху первого вселенского собора, который решал важнейший вопрос христианства: бог ли Иисус Христос? Собор большинством голосов решает считать Христа богом, богочеловеком. Принимается такое решение, между прочим, потому, что на соборе присутствует император Константин, которого некоторым епископам удалось убедить в необходимости принятия такого догмата. Сила императорской власти сделала свое дело. Но вот умирает Константин. На его престол садится император Констанций — сторонник осужденной на соборе партии ариан, — считавший, что Христос не является богом. Под давлением Констанция те же епископы, которые на соборе голосовали за то, что Христос — их бог, меняют свои взгляды, считают Христа простым человеком, и христианская церковь исповедует новое учение, становится «еретической». Затем на императорский престол вступает Феодосий I. Он отнимает у ариан все церкви и возвращает их православным. Так при помощи силы вновь восторжествовало православное учение».

Готовясь к экзамену, Андрей перечитывал свои записи и диву давался, как господь мог терпеть такое вмешательство в дела его церкви со стороны светской власти.