Очерки современной бурсы

Аскетические подвиги сказались и на его здоровье. Он почувствовал боли в желудке. Сперва юноша переносил их терпеливо, как он говорил себе, «во славу божию». Однако в конце концов пришлось обратиться к врачу. Тот поинтересовался, чем питается его пациент. Когда Андрей рассказал о своих «подвигах», врач, покачав головой, посоветовал немедленно прекратить посты и выдал на имя семинарского начальства справку о том, что семинарист нуждается в диетическом питании.

— Вы, молодой человек, сами виноваты в своей болезни: питались ненормально, изнуряли себя. Немедленно прекращайте «подвиги», а не то гарантирую вам по меньшей мере язву желудка!

Андрею пришлось подчиниться. Его перевели на особый, диетический стол. Здесь он оказался не в одиночестве. В виде исключения, даже в постные дни, больным бурсакам давали скоромную пищу несколько лучшего качества, нежели остальным.

Учеба в духовной школе сама по себе требовала большого умственного напряжения. Систематическое заучивание наизусть длиннейших цитат, большой объем богословских материалов, параллельное изучение нескольких языков: древнегреческого, латинского, немецкого, церковнославянского — требовали большого умственного напряжения. А тут еще систематическое недосыпание, молитвенное напряжение, во время которого Андрей сосредоточивал все душевные силы па воображаемом общении с богом.

Все это привело к тому, что постепенно усилилось общее недомогание, появились сильнейшие головные боли. Но Андрей не сдавался, написал как положено курсовую работу, сдал зачеты за первый семестр и собрался поехать домой на рождественские каникулы. Он написал прошение отцу инспектору об отпуске на каникулы и получил благословение на отъезд. Однако накануне поездки в Москву за билетом на поезд семинарист почувствовал себя совсем плохо.

Пришлось обратиться к врачу. Тот, измерив температуру и взглянув на градусник, покачал головой:

— Вам нельзя ехать, дорогой мой. У вас температура 39,8°. Сейчас же отправляйтесь в изолятор!

— Доктор! — взмолился Андрей. — Так все каникулы пройдут, и я не побываю у родных…

— Ничего не поделаешь, болезнь есть болезнь… Если вы не послушаетесь меня, я сообщу вашему инспектору.

И Андрей направился в изолятор.

ИЗОЛЯТОР

Это было мрачное, жуткое помещение. Чтобы попасть в него, приходилось идти в отдаленный угол лавры, захламленный всяким мусором, а войдя и башню, взбираться по шаткой деревянной лестнице на второй этаж, затем следовал длиннейший коридор, в конце которого было две комнаты. В одной из них помещался своеобразный медицинский пункт.

Своего постоянного врача в духовных школах не было, и семинаристов обслуживала городская поликлиника. Для присмотра за больными бурсаками был выделен один из семинаристов — Иван Бородаев. В «миру» Иван некоторое время работал ветеринарным фельдшером и что-то смыслил в медицине. В дополнение к стипендии он получал небольшой оклад, который обязывал его три раза в день осматривать больных, давать им прописанные городским врачом лекарства. Кроме Ивана, изолятор обслуживала уборщица, которая приходила по утрам. Остальное время дня и всю ночь больные оставались одни, запертые Бородаевым. Во второй комнате, которая, собственно, и была изолятором, стояло около десятка коек, в углу висел образ с лампадой, круглый день горела электрическая лампочка, так как единственное окно было настолько маленьким, что через него свет почти не проникал, к тому же оно было загорожено лаврской стеной.

Немного поодаль от этих двух комнат был туалет и небольшое подсобное помещение, лишенное всякого света. Там валялось грязное белье, разбитая мебель и прочий хлам.

Шатающейся походкой добрался Андрей до изолятора и предстал перед Бородаевым.

— С чем пожаловал, брат? — спросил Бородаев.

— Занедужил я, Иван, — грустно признался Андрей.

— Ясно, не от хорошей жизни пришел сюда, — попытался пошутить Бородаев. — К нам веселиться не ходят. Ладно, давай записку врача и рецепты.

Внимательно прочитав записку, Бородаев сказал:

— Ничего страшного нет. Обычная простуда и сильное переутомление. От простуды мы тебя вылечим быстро: дней через пять будешь здоров как бык. А со вторым хуже. Врач пишет: недели две-три нужен тебе полный покой, отдых, хорошее питание… А сейчас — марш в постель.

Андрей зашел в изолятор. Там лежал еще один больной. Было жарко и душно. Юноша добрел до свободной койки, лег и почти сразу уснул…

Прошло три дня, а у Андрея все еще была высокая температура. Часто бурсак впадал в забытье. Потом болезнь начала сдаваться. Молодость побеждала, и Андрею становилось все лучше. Появился аппетит. Прекратились головные боли. Дело шло на поправку, и он начал подумывать о том, что через несколько дней все же сможет поехать домой.

Его товарищем по изолятору оказался Петя Гудюк — молоденький хилый семинаристик четвертого, выпускного класса.

— Ты как сюда попал, Петруша? — спросил его Андрей.

— Простудился я…

— Давно здесь?

— Дней за пять до тебя положили…

— И все не поправляешься?

— Почти выздоровел…