Очерки современной бурсы

Палату, где лежал Андрей, обслуживала медицинская сестра, молоденькая девушка. Звали ее Машей. Приветливая, простая и веселая, она нравилась Андрею. Видимо, и он ей приглянулся. Несколько раз в день Маша заходила к нему, спрашивала, как он себя чувствует, приносила лекарства и сидела у койки, пока он измерял температуру.

Постепенно они разговорились. Маша расспрашивала молодого человека о семинарии, о его учебе, товарищах. Интересовалась, как он попал в столь необычное учебное заведение. Андрей рассказал ей о своем детстве, о том, почему стал верующим. В свою очередь, и он попросил Машу рассказать о себе.

— Что мне говорить? Моя жизнь короткая и простая. Родилась я здесь, в Загорске. Отец рано умер. Остались мы вдвоем с матерью. Окончила семь классов, потом медицинское училище и теперь работаю здесь.

— Нравится вам работа?

— Нравится. Правда, хотелось бы учиться дальше, стать врачом.

— Так поступайте в медицинский институт.

— Легко сказать — поступайте. Туда не так просто попасть. А потом надо на что-то жить. Мама у меня больная, инвалид. Получает небольшую пенсию. Приходится мне и ей помогать да и самой жить.

— Да, — сочувственно протянул Андрей. — Но все-таки не горюйте. Постепенно все устроится. Выйдете замуж, тогда и институт кончите.

— Выходить, лишь бы выйти, не хочется. А любить — я еще никого не любила, — призналась Маша.

— Почему же? — задал наивный вопрос Андрей.

Маша засмеялась.

— Не встретился такой человек, который бы понравился.

— Разве мало в Загорске хороших ребят?

— Ребят-то много, а мой мне еще не встретился.

— Значит, вы разборчивая невеста. Но кто-нибудь же вам нравится?

— Не знаю… Дружила, правда, с одним парнем. Вроде ничего был сперва. А как узнала его поближе, разонравился.

— Почему?

— Пустой парень. В получку норовит обязательно выпить. Читать не любит. Пройдемся мы с ним вечерком по улицам, зайдем в кино, иногда на танцы. Вот и все радости. Не было у него никакой цели в жизни, никаких интересов. С ним и говорить-то скоро стало не о чем. Я и перестала с ним встречаться.

— Но ведь он не один и Загорске. Есть и более интересные люди?

— Есть, только не всем они достаются. У нас в больнице больше пожилые люди работают, женщины. Я особенно никуда не хожу. Разве что в кино пойдешь с подружками или в Дом культуры, когда московские артисты приедут. А так больше дома сижу, маме по хозяйству помогаю. Читать очень люблю.

— А как вам нравятся наши ребята, семинаристы?

— Я их не знаю. С вами с первым познакомилась. Но некоторым девчатам они нравятся.

— Вот как? — удивился Андрей. — А я думал, вы, мирские, над нами смеетесь.

— Есть девчата, которые и смеются…

Прошло два дня. После обхода врач сказал, что Андрея выписывают. Маша слышала слова врача, и лицо ее стало грустным.

— Ну, Машенька, спасибо вам за заботу, за ласку. Сегодня выписываюсь. До свидания! — сказал ей Андрей, на прощание протягивая руку.

— До свидания!

И Маша отвернулась. Глаза ее сделались чуть влажными.

— Что с вами, Машенька?

— Так, ничего… Просто я к вам уже успела привыкнуть.

— Зачем грустить? Я же не умер. Если вы не против, мы сможем увидеться…

— Правда? — обернулась Маша, и большие глаза ее повеселели. — Когда же?

— Когда хотите. Сейчас у нас каникулы. Буду свободен еще неделю.

— Тогда заходите к нам домой завтра.

И Маша оставила свой адрес, рассказала, как найти их дом.

В каникулярное время строгости ослабевали и можно было покидать семинарию без разрешения начальства. Однако возвращаться надо было к отбою.

Пользуясь этой свободой, Андрей на другой же день отправился к Маше. Домик, в котором она жила, стоял на горе, недалеко от старинного заброшенного кладбища. Разыскав нужный адрес, молодой человек осторожно постучал в дверь.

На пороге появилась Маша, одетая в простенькое, но милое платьице, красиво облегавшее ее стройную фигуру.

— Здравствуйте, Андрюша, — приветливо произнесла она. — Проходите, пожалуйста.

Андрей вошел в довольно большую комнату, перегороженную тонкой стенкой на две половины. Первая служила кухней, в углу которой стояла большая русская печь, обогревавшая все помещение. Вторая, большая половина, была собственно комната. Тут стояли две кровати, стол, гардероб, книжный шкаф и разные мелкие вещи. Андрея приятно поразила висевшая в углу икона божьей матери.

— А вот и моя мама! — представила Маша пожилую женщину болезненного вида.

Андрей поклонился и назвал себя.

— Садитесь, гостем будете, — пригласила она.

Андрей присел.

— Дочка рассказывала мне о вас, когда вы еще были у них в больнице. Как ваше здоровье?

— Спасибо, я совсем уже выздоровел.

— Слава богу. Не надо болеть-то. Это нам, старикам, позволено, а вы, молодежь, должны быть здоровыми. Хотя, правда, нынче и молодежь пошла хилая. Разве так прежде бывало? Взять бы хоть мою дочку…

— Перестань, мама, — нежно прервала ее Маша.